Разбор полетов

Кресло под знаменем Терры, стоявшее во главе стола, оказалось Императору впору, Жиллиман не зря приказал его сделать крупнее, чем остальные двадцать. Он мог бы быть этим доволен, если бы поводы для беспокойства не перевешивали поводы для радости. А именно: он не помнил, как он попал в эту комнату в крепости Геры, он не знал, как его отец вернулся во-первых, к жизни, а во-вторых, на Макрейдж. И почему он пришел к Жиллиману, а не призвал его к себе. Да и содержание разговора было не из тех, что наполняют душу радостью.

Он подозревал, что такой разговор может состояться и подготовил аргументы. Но неясность с местом и временем не давала сосредоточиться и сводила на нет всю подготовку. Это было все равно как переход к практике при непроработанной теории. А такого Робаут Жиллиман всю свою сознательную жизнь никогда не допускал.

— Я не претендовал на власть, отец. Я всего лишь сохранял то, что было.

Для Сангвиния и Льва аргумент выглядел весомым. Для Императора же явно недостаточным. Он пока ничего не говорил, только пристально глядел на сына, примерно таким же взглядом, как Прейто на Темных Ангелов.

— Ультрамар был отрезал варп-штормами от всей Галактики, мне было неизвестно, жив ли ты, отец, стоит ли Терра, и я хотел сохранить свет Империи Человечества хотя бы тот ограниченном пространстве, что было мне открыто.

Чем больше Робаут говорил, тем больше он успокаивался. Но император ничем не выказывал своего отношения к аргументам сына. Ранее он всегда принимал его теорию и практику, сейчас же не спешил ни с согласием, ни с опровержением.

— Изоляция началась с нападения на Калт Несущих Слово? — неожиданно спросил Император, прервав сына на полуслове. — А как же тогда Гарро по приказу Малкадора похитил Рубио прямо с поля боя?

Жиллиман оторопело уставился на отца. О судьбе Рубио он ничего не знал, считая его погибшим на Калте.

— Гибельный шторм тогда еще только зарождался, и мы еще успели улететь с Калта на Макрейдж, — после паузы произнес он. — Возможно, тогда и Гарро успел прилететь и улететь, я о нем ничего, к сожалению не слышал.

— Я даже не буду обвинять тебя в нарушении Никейского эдикта, потому что Малкадор нарушил его еще раньше, — задумчиво произнес Император. — Но почему ты опоздал на мой поединок с Хорусом? Сангвиний, которого ты назначил своим регентом, не опоздал.

Жиллиман, собираясь с мыслями, обвел взглядом комнату. Что-то в ней было неуловимо неправильным. Она оставалась ровно такой же, какой он помнил ее в последний раз, когда три брата решили судьбу Империум Секундус. Не изменилось ровным счетом ничего, все стулья стояли на равном расстоянии от стола, все знамена висели на своих местах, ни пылинки на гладкой поверхности стола... И ни следа присутствия кого-то живого в последние сто лет. Даже условно живого, вроде сервиторов. А кто же тогда вытирал пыль?

Но думать о пыли было некогда, и Робаут заговорил, тщательно подбирая слова:

— Я, как и обещал Сангвинию отправился на Терру, но Несущие Слово нас задержали... — он посмотрел на отца, пытаясь понять его реакцию. Реакции не было.

Робаут продолжал рассказывать, попутно думая, что в происходящем ему кажется неправильным. Место, время, участники разговора? Пожалуй, и то, и другое, и третье. Какое сегодня число, Робаут почему-то не помнил, а лезть в планшет за календарем при отце было неудобно.

— Ты не хотел оставлять свою Империю? — поинтересовался Император подчеркнуто спокойным тоном.

— Я дал клятву, что как только варп-шторм кончится, мы тотчас же отправимся на Терру! — возразил Жиллиман. — Мы и отправились, не моя вина, что я отстал от Сангвиния. Я не мог оставить Ультрамар на дальнейшее уничтожение Несущими Слово!

— Ультрамар или Империум Секундус? — Император подчеркнул интонацией последние два слова.

Робаут уже овладел собой и окончательно успокоился.

— Об Империум Секундус на Терре ничего не известно, я не сообщал о ней за пределами Ультрамара, и ее упоминаний не осталось в летописях. Откуда тебе о ней известно?

Император лукаво улыбнулся и подмигнул сыну, став при это похожим на кого-то еще, ранее Робауту известного, но давно забытого.

— Мне известно многое, Робаут.

Жиллиман решился задать прямой вопрос:

— Вам известно, как я здесь оказался? Я же был смертельно ранен.

— Я тоже, — грустно улыбнулся Император.

— Но ты жив!

— Нет. Но я и не умер. Точно так же, как и ты.

Жиллиман снова окинул быстрым взглядом окружающую обстановку и наконец-то понял, что его тревожило.

— Это не крепость Геры. И не Макрейдж. Это место слишком идеально для того, чтобы принадлежать реальному миру. Это всего лишь мое воспоминание. Я слышал от Прейто, что псайкеры могут создавать собственный мир у себя в сознании и впускать туда другого псайкера. Но я же не псайкер!

— Ты уверен? — Император снова подмигнул сыну. — Все вы обладаете зачатками псайкерских способностей, но они пока что не развиты и это даже хорошо. Помнишь, как кончил Магнус?

Жиллиман кивнул. Сам бы он, если бы осознал себя псайкером, по пути Магнуса никогда бы не пошел. Да и не нужны ему псайкерские способности, ему аналитических хватает.

— Так это все происходит в моей голове? — задал уточняющий вопрос Жиллиман. — Или мы разговариваем на самом деле?

— Конечно, это происходит в твоей голове, — согласился Император. — Но кто сказал, что этого не может быть на самом деле?