Самое страшное

В ночь Хэллоуина, когда Годрикова Лощина уже засыпала, внезапно раздался оглушительный взрыв. Батильда Бэгшот вскочила с постели и, накинув мантию прямо на пижаму, бросилась на помощь. Она так и думала, что взрыв как-то связан с Поттерами, и предчувствие ее не обмануло.

Младший Поттер, к радости Батильды, был жив. О погибших она решила позаботиться как-нибудь потом, а ребенка следовало отнести в тепло, чем она и занялась. Взяла плачущего малыша на руки и аккуратно стала спускаться вниз по ступенькам.

У порога разрушенного дома ее встретил Альбус Дамблдор.

— Отдай мне мальчика! — заявил он безо всяких предисловий.

Батильда замотала головой.

— Я тебе все объясню!

— На таком холоде? — скептически спросила Батильда. — Пойдем домой, там и объяснишь.

Когда Гарри был напоен молоком, выкупан и уложен в колыбельку, по-быстрому трансфигурированную из кресла, Батильда налила себе и Альбусу чаю, достала из буфета кексы и села в оставшееся кресло. Альбусу ничего не оставалось, как устроиться на стуле.

— И почему это я должна отдать тебе мальчика? — поинтересовалась Батильда, левитируя чайник обратно на подставку. Чайник проплыл в непосредственной близости от головы директора, намекая о том, кто здесь хозяин положения.

— Дело в том, Батильда, — неспешно начал Дамблдор, — что Волдеморт погиб не просто так, его сгубила древняя магия, а именно — материнская защита. И чтобы мальчик был в безопасности, его надо отправить к родне Лили по крови — к ее сестре...

— К этим ужасным магглам? — Батильда поперхнулась чаем. — Ни за что!

— Но, Батильда, ты понимаешь, что магическая защита...

Батильда не понимала. И договорить не дала.

— Альбус! Ты там не был! Ты посмотрел на разрушенный дом и сразу решил про магию и про защиту! Откуда ты знаешь, что именно произошло? Ребенку нужен прежде всего уход и хорошее воспитание!

— Вот именно, — поймал ее на слове Дамблдор. — В магическом сообществе он быстро станет знаменитым и зазнается.

Батильда поставила на стол чашку и посмотрела на Альбуса так, что стоящий неподалеку чайник зашипел и плюнул кипятком.

— Я не дам ему зазнаться!

— Батильда! — Дамблдор пустил в ход последний аргумент. — Ты видела у мальчика шрам на лбу? У меня есть подозрение, что через этот шрам установилась связь с Волдемортом. И когда тот вернется...

— То магглы мало чем помогут, — закончила Батильда. — Я не отдам тебе ребенка! А будешь упрямиться — дам интервью «Ежедневному пророку» о твоих отношениях с Геллертом!

Альбус побледнел. Хотел что-то сказать, но не смог. Поднялся с кресла и шатающейся походкой вышел из гостиной.

— Вот так-то, — проворчала Батильда, закрывая наружную дверь. — А в магии я не меньше его разбираюсь, уж соображу, что с этой связью делать. Тоже мне, великий маг нашелся, Ариану уже погубил, теперь его погубить хочет? Нет уж!

Только Батильда собиралась идти, наконец, спать, как на ребенка снова объявился желающий — на этот раз Сириус Блэк.

Едва он вошел в дверь, как Батильда предостерегающе поднесла палец ко рту.

— Не кричи! Гарри спит!

— Отдайте его мне! — потребовал Сириус. — Я его крестный отец!

Батильда придирчиво осмотрела Сириуса с ног до головы и вынесла приговор:

— Вот когда женишься, тогда и отдам!

— При чем тут это? — опешил Сириус.

— При том! Я хочу знать, что ты нормальный парень, а не извращенец какой, вроде... — У нее хватило ума не произносить имя Дамблдора.

Извращенцем Сириус не был, но и жениться так скоро не собирался — всегда находились более насущные задачи. Однако ради Гарри стоило попробовать... но сначала надо было найти Петтигрю.

— Хорошо! — согласился Сириус. — Я расквитаюсь с одной сволочью, женюсь и к вечеру вернусь за Гарри. Ждите!

Батильда не успела ни возразить, ни согласиться — Сириус уже исчез.

К вечеру он не вернулся, а из газет Батильда узнала, что Сириус Блэк осужден на пожизненное заключение в Азкабане за убийство Петтигрю и двенадцати магглов.

— Я была права — он извращенец, — пробормотала Батильда, откладывая газету. Но рассуждать и размышлять некогда — пора было готовить кашу для Гарри.

На платформе девять и три четверти творилась обычная предотъездная суета. Совы хлопали крыльями, коты шипели, старшекурсники радостно приветствовали друг друга, а первогодки удивленными глазами оглядывали платформу и поезд, выслушивая последние наставления родителей. Батильда Бэгшот, идя под руку с Августой Лонгботтом, рассуждала о преподавании истории магии вообще и в Хогвартсе в частности. Гарри и Невилл шли сзади и гадали — заметят ли бабушки, если они удерут сейчас в вагон, или проговорят до самого отправления поезда?

Удрать им не дали. Пришлось выслушать еще лекцию о преподавании трансфигурации в Хогвартсе сто лет назад и сейчас, которую смог остановить только гудок паровоза. После чего бабушки помогли ребятам занести вещи в вагон, а сами вернулись на платформу.

— И не забудь, что я тебе говорила! — крикнула Батильда, когда поезд тронулся. — Не дай себя испортить!

Невилл не стал спрашивать друга, что ему говорила бабушка Батильда — он и указания своей бабушки забыл, зачем ему знать чужие?

Когда ребята расположились в купе, в дверь сунулся растрепанный рыжий мальчик в поношенной мантии:

— К вам можно?

— Можно! — радостно воскликнул Гарри.

Через пять минут все трое залезли с ногами на полки и болтали, как старые друзья.

— Ты тот самый Гарри Поттер? — поинтересовался Рон Уизли.

— Ну да, — кивнул Гарри. — Только какой с этого прок, когда меня бабушка даже на квиддич не пускает!

— Я тоже на квиддиче ни разу не был, — успокоил его Рон. Он не пояснил, почему, но Гарри с Невиллом не стали спрашивать, а заговорили о другом.

— Ты на какой факультет хочешь попасть?

— На Гриффиндор! — незамедлительно ответил Рон. — У меня там вся семья училась. Если бы меня распределили на Слизерин, я бы сразу сбежал!

— Все темные маги учились в Слизерине, — подтвердил Невилл.

Гарри задумался.

— Бабушка говорит, что у всех факультетов есть и достоинства и недостатки. В «Истории Хогвартса»...

— Ты читал «Историю Хогвартса»? — удивленно спросил Рон.

— Пришлось, — вздохнул Гарри. — Бабушка знаешь какая строгая! Не прочитаешь главу — так гулять не пустит и метлу не даст!

— У меня тоже бабушка строгая, — вздохнул Невилл.

— А еще бабушка считает, — продолжал Гарри, — что самое страшное для волшебника...

Но договорить он не успел — дверь распахнулась, и в купе вошел светловолосый мальчик в сопровождении двух громил.

— Я Драко Малфой, — представился он. — Это правда, что ты — тот самый Гарри Поттер?

Гарри пристально посмотрел на Малфоя, отметив новенькую с иголочки мантию, чисто прилизанные волосы и слабый запах одеколона. Затем перевел взгляд на Рона и Невилла, которые явно проигрывали по внешности.

— Моя бабушка говорит, — медленно и отчетливо произнес Гарри, — что самое страшное для волшебника — это выглядеть как девочка и любить мальчиков. Убирайся отсюда, извращенец!

После изгнания Малфоя в купе воцарилась тишина. Наконец Рон, еще не веря своему счастью, сказал:

— Малфои — они все такие. И всегда учились в Слизерине.

— Значит, я не хочу в Слизерин! — подвел итог Гарри. — Пойдемте, посмотрим тележку с едой, а то у меня живот сводит!