Вторая попытка

Она шла по лесу, пронизанному лучами солнца и тихо напевала что-то. И природа вокруг словно подпевала ей — птичьими голосами, шорохом ветра в листве, скрипом верхушек громадных сосен... Она не сразу заметила, как в песню ее и леса вмешался посторонний звук, а заметив — остановилось и, улыбаясь, приветствовала подошедшего. Они стояли и смотрели друг на друга — хрупкая невысокая синдэ в зеленом платье и статный нолдо в охотничьем наряде, с луком за спиной.

— Приветствую тебя! Я — Айрэлиндо из дружины лорда Келегорма.

— Я Дайвен из Дориата...

— И ты не боишься выходить за пределы Завесы, синдэ?

— Почему я должна бояться? Мы бродили по этим лесам еще под звездами, а теперь ночные тени изгнаны и нам нечего страшиться.

Он все стоял и смотрел на нее, а она тоже замерла и не могла пошевелиться под его взглядом. Ее ждали неизведанные дороги, там, к востоку от Огражденной Земли, его — друзья, с которыми они охотились вместе, но вдвоем они словно бы забыли обо всем. И в первый раз чего-то испугавшись, он тихо спросил:

— Позволь мне побыть с тобой немного.

И они долго бродили по лесу, не в силах расстаться...

— Мама!

— Что, доченька?

Они сидят на берегу маленькой лесной речки, впадающей в Эсгалдуин — мать и дочь, удивительно похожие друг на друга. И мать с тревогой смотрит в лицо дочери, а та медлит, словно не зная, стоит ли открывать свою тайну.

— Мама, я хочу тебе сказать... Я полюбила.

— И кто он?

— Нолдо из дружины Келегорма.

Молчание. Долгое, нарушаемое только тихим журчанием речных струй. Может быть, встать и уйти, туда, к нему? Но как же...

— Что я слышу? — отец подошел незаметно, словно возник из ниоткуда. — Ты хочешь связать свою жизнь с убийцей своих родичей?

— Но он никого не убивал, отец!

— Откуда ты знаешь? Они пришли на нашу землю, они хотят навязать нам свои порядки, и если мы посмеем возразить им, они поступят с нами точно так же, как с нашими родичами в Альквалондэ! Где ты его встретила? Ведь им запрещен вход в Дориат!

— Я гуляла по лесам Химлад...

— Тебе нечего делать за Завесой! Леса Нэлдорэт и Регион достаточно светлы и просторны и в них нет никаких чужаков, смущающих наш покой!

Она ничего не возразила своим родителям — а что она могла ответить? Она могла только ждать, ждать встречи, которая, может быть, никогда не произойдет...

— Лорд Келегорм!

Большой жемчужно-серый пес вылетел навстречу Айрэлиндо и чуть не сбил его с ног. Уперся лапами в плечи и посмотрел укоризненно — ну где ты пропадаешь? Твой лорд за тебя уже беспокоится!

— Хуан! Не надо на меня охотиться, я сам пришел! Веди меня к лорду!

Пока они шли по двору маленькой крепости в предгорье Хуан не сводил с нолдо настороженных глаз — ну действительно добычу на охоте поймал! Так и доконвоировал его до лорда Келегорма, после чего со вздохом облегчения улегся у его ног — смотрите, я свою задачу выполнил.

— Где ты пропадал? — Келегорм старался казаться грозным, но получалось у него это плохо. — Надеюсь, не пробовал штурмовать в одиночку Черную Крепость?

Айрэлиндо посмел, наконец, оторвать глаза от пола и взглянул на лорда. Кажется, тот почти не сердится.

— Я был в лесу западнее Химлад... и встретил там девушку... — он замолк, но по его лицу читалось все то, что он не мог сказать словами. Можно было и не продолжать.

— И кто же она?

Хуан поднял голову, прислушиваясь. Ему тоже было интересно.

— Синдэ из Дориата.

— Что? — Келегорм засмеялся, но на этот раз в его смехе ничего хорошего не было. — Из этих лесных эльфов, что нос бояться высунуть из своих пещер? Думаешь, они и тебя укроют за своей Завесой?

— Не смей так говорить, лорд Келегорм! Я не собираюсь укрываться ни за какой Завесой!

— Значит, и думать не смей о ней! — на суровый голос Келегорма Хуан отозвался глухим ворчанием. Но было непонятно — одобряет он хозяина или наоборот, не соглашается с ним.

— Но я люблю ее... — растерянно проговорил Айрэлиндо.

— Мы не ради любви пришли сюда, а ради войны. Сейчас мы отправляемся в нашу главную крепость в Аглон, тебя только и ждали. И чтобы я больше ничего подобного не слышал!

Что он мог сделать? Не перечить же своему лорду. Остается только согласиться. И ждать встречи, которая, наверное, никогда больше не произойдет...

— А Элберет твою Гилтониэль! — не выдержала Дайвен, в очередной раз споткнувшись о корягу.

У нее были веские причины быть недовольной. Она, как самая дисциплинированная эльфийка, заехала вовремя и вот должна теперь в одиночку натягивать между деревьями веревку, символизирующую Завесу Мелиан. Остальные жители Дориата не то еще не заехали, не то шляются неизвестно где, и одна маленькая синдэ вынуждена воевать с таким большим мотком веревки! Да еще на каждом шагу ветки, шишки и консервные банки — тоже мне, эльфийский лес! Дайвен жалела, что раньше времени переоделась в прикид — осталась бы в шортах, так не цеплялась бы за каждую ветку.

— Я слышу дивную эльфийскую речь, — послышался чей-то голос. — Не скажет ли мне благородная дева, что это за место и кто здесь проживает?

Дайвен обернулась. К Завесе подходил высокий темноволосый парень в темно-красной тунике и черных джинсах. «Игра еще не началась, не выпендривайся», — хотела сказать Дайвен, но острый язычок на этот раз подвел хозяйку, и вместо ожидаемого отпора гость получил действительно дивную эльфийскую речь:

— Ты находишься у границ Потаенного Королевства. Если ты не принадлежишь к синдар, ты не сможешь пройти Завесу Мелиан.

Парень весело улыбнулся и чары словно рассеялись.

— Ну и крюка я дал, однако. Как отсюда на мастерскую стоянку пройти?

— А вон в ту сторону, — Дайвен показала рукой, — и дальше по канавке, не заблудишься.

Ему нужно было повернуться и уйти, но он еще медлил. И Дайвен тоже не спешила продолжать свое многотрудное занятие, так и застыв с мотком веревки в руках.

— Ты кто? Не Лютиэн, случаем? Или сама владычица Мелиан?

— Куда мне до них! — рассмеялась Дайвен. — Владычица Мелиан готовит трапезу на всех, ибо лучше ее никто сим искусством не владеет. А принцесса Лютиэн отправилась на Тол-ин-Гаурхот репетировать с Сауроном его сокрушительное поражение. Вот и приходится мне за них заниматься сооружением Завесы, чтоб ее Моргот побрал!

— Тебе помочь?

Дайвен смутилась.

— Кто ты, столь любезно предлагающий мне помощь? Мое имя Дайвен, я из народа синдар.

— Меня зовут Айрэлиндо, я из дружины Келегорма, живу ныне в Нарготронде.

Феаноринг? Дайвен выронила веревку. Та радостно размоталась по окружающему пространству, образуя сплетение таких узлов, что позавидовал бы и старый морской волк. Но ведь игра еще не началась... И падение Дориата они сегодня отыгрывать не будут, только историю Берена и Лютиэн, с самого начала до самого конца. И что ей, что Айрэлиндо в этой истории уготована роль статистов, ей — при Лютиэн, ему — при Келегорме, и до всего лишь малую часть времени, а потом их судьбой никто не заинтересуется, она никому не будет важна, да и никогда не была важна... кроме них самих.

— Ну, помоги... — растерянно сказала девушка. — Если ее вообще реально распутать. По-моему, естественное состояние этой веревки — запутываться в совершенно неимоверные узлы.

— А естественное состояние наших игроков — тормозить, где только можно, — подхватил Айрэлиндо. — Ты чем на игре заниматься собираешься?

— Ничем конструктивным. Сидеть и возмущаться романом Лютиэн со смертным. Создавать необходимый фон, короче. На мистериальной игре непрописанным персонажам вообще делать нечего.

— Почему ты так считаешь? Игру каждый себе делает сам.

— Это на игре со свободным сюжетом делает сам! А в мистериалке только и остается, как главным героям обстановку создавать! Они судьбу мира определяют, так им зеленую улицу дают, и все идет как по маслу! Читаешь «Сильмариллион» — сплошные принцы с принцессами, все друг друга любят, все хорошо. А попробуй рядовой эльф кого-нибудь полюбить — так ему никто помогать не будет, никакие орлы Манвэ не прилетят, никакой Сильмарилл на блюдечке не принесут, никакой Мандос из мертвых не воскресит! Массовка — она и есть массовка!

Дайвен даже не задумалась над тем, почему она вот так вот сразу рассказывает о наболевшем этому, в общем-то, незнакомому парню. Просто невозможно все это держать в себе. Два года уже, читая Сильмариллион, возмущается она, как все подстроено под главных героев, как все тщательно ведется к финалу, как будто персонажи сговорились или дружно прочитали книгу.

— Почему ты так считаешь? «Лэйтиан» — это повесть о надежде, которая, в общем-то, для всех...

— Да? А сколько народу погибло, обеспечивая счастливую концовку этой сказки? Отряд Барахира, спутники Финрода, синдар, на свою беду повстречавшиеся с Кархаротом — этого, что, мало? А ведь у них у всех, наверняка, были родные и близкие, у которых отняли всякую надежду! Вот у меня подруга в Нарготронде играет жену одного из спутников Финрода — думаешь, ей станет легче от того, что счастье Берена и Лютиэн куплено ценой жизни ее мужа? Мне ей еще потом по жизни крышу вправлять!

Честно говоря, Дайвен самой надо было вправлять крышу — но остальные игроки были озабочены только красивым антуражем и соответствием сюжету, кому какое дело до второстепенных игроков и второстепенных персонажей?

— Так зачем ты тогда сюда приехала, если не любишь мистерии?

— Ты не понимаешь... — Дайвен устало опустилась на траву. — Я люблю мистерии. Я люблю Арду, Первую Эпоху такой, как она была, а по настоящему восстановить дух Средиземья можно только в мистерии, когда никто не озабочен маньячеством и интригами. Но мне надоело быть третьей эльфийкой в пятом ряду, я хочу жизни, я хочу свободы, и не хочу укладываться в прокрустово ложе жесткого сюжета!

— Но ты сама себе противоречишь, — улыбнулся Айрэлиндо. — Население Эндорэ вовсе не состояло из двадцати поименованных персонажей. У остальных тоже была своя жизнь и своя свобода. Вот то, что про них постоянно забывают — это ты права. Но мы-то на что? Давай делать свою игру, не подстраиваясь под главных героев.

— Но сюжет...

— А что сюжет? Ты же не собираешься воровать Сильмарилл у Берена? Жизнь больше, чем летопись, даже самая лучшая. И если тогда что-то не вошло в летопись, почему нам не внести это сейчас? Если тогда что-то не получилось, почему нам не исправить это сейчас?

— А как? — он как будто понимал ее с полуслова.

— Приходи к нам в Нарготронд. Что мешает синдэ из Дориата и нолдо из дружины Келегорма полюбить друг друга? Лютиэн? Но у нее Берен. Келегорм? Но у него Клятва. Мастера? Но мы же ничего противоречащего Толкину плодить не собираемся!

— Не собираемся, — подтвердила Дайвен.

У нее было ощущение, что вот-вот — и она вспомнит что-то давно забытое, но тем не менее тщательно лелеемое и с надеждой ожидаемое. И судя по всему Айрэлиндо испытывал то же самое. Надо было доделать, наконец, несчастную Завесу, а они все сидели по разные стороны от вконец растрепавшегося мотка веревки и смотрели друг на друга.

— Ты поможешь мне, ладно? — вконец смутившись, совсем шепотом спросила Дайвен.

— А ты придешь к нам, хорошо? — так же тихо отозвался Айрэлиндо.

И оба синхронно кивнули, подумав при этом, что спросили они друг друга совсем об ином. О том, о чем промолчали когда-то в другом мире, которого может быть никогда и не было, и в который они сейчас играют, не то вспоминая, не то создавая мир своей игрой.

— Мы ведь сделаем это. Там или здесь — какая, к Морготу, разница?

Кто это сказал — он или она? А какая, к Морготу, разница?