Встреча

Ломэнар шел неспешным шагом по лесной тропке на юг. Горы, темными силуэтами стоявшие вдали, все никак не хотели приближаться. Интересно, что там за горами? Еще одно укрепление Моргота? Или плодородные земли, на которые еще не ступала нога эльфа и где Нолдор могут свободно селиться? В Валиноре, когда старшие заводили разговоры об оставленном Средиземье, Ломэнар представлял себе бесконечные просторы полей и лесов, большие пространства свободных земель, где никто не помешает Нолдор жить так, как они заходят. Нет, он бы не сказал, что ему так уж мешали в Валиноре... Но Аман принадлежал Валар, а Эндор... Эндор будет принадлежать им. Так говорил Феанаро и они радостно внимали его речам.

А теперь? Теперь ясно видно, что Эндор не принадлежит им. Большая его часть принадлежит Морготу, а хватит ли их немногочисленного войска, чтобы сокрушить твердыни Моргота? Погиб Феанаро, захвачен в плен Маэдрос... пусть пока на лагерь в Хитлум никто не нападал, но кто знает, что будет потом? Кто знает, что там, за горами? Правильно, еще никто не знает. А значит надо сходить и разведать.

По большому счету, никто Ломэнара в разведку не посылал. Не до того было. Лагерь в Хитлум жил странной тревогой и ожиданием чего-то. А Ломэнар не мог ждать. ему хотелось действия. Ему хотелось как-то отвлечься от мрачных воспоминаний. Вот он и направился на юг, посмотреть, что же там за горами, поставив в известность только своих приятелей — Амрода и Амраса. Подступиться даже к собственному отцу, не то что к старшим сыновьям Феанаро было сейчас страшно. Да и, честно говоря, никого видеть он сейчас не хотел. После того, как они с Амродом чуть не сгорели вместе с кораблем... Кто же знал, что Феанаро сначала отдаст приказ сжечь корабли, а потом станет проверять, все ли высадились? А они позорно заснули и Амрас, дурак этакий, их не разбудил, и если бы не способность Амрода сначала действовать, а потом соображать, плохо бы им пришлось. А так — прыгнули прямо в воду и доплыли до берега, так и предстали перед Феанаро — мокрые, грязные, все в какой-то тине... Нет, не надо об этом думать — оборвал себя Ломэнар. Иначе рано или поздно вспомнишь о том, какой ценой достались эти корабли...

Сначала он услышал чью-то песню, и даже не понял, кто может быть еще здесь в этих диких лесах, кроме него, а потом увидел ее... Девушка сидела у корней большой сосны, плела венок и что-то тихо напевала, не заботясь о том, слышит ее кто-нибудь или нет.

— Привет тебе! — тихо окликнул Ломэнар.

Девушка вскочила, словно порываясь бежать, но увидев перед собой эльфа, успокоилась.

— Кто ты?

Юный Нолдо, не отрываясь, смотрел на девушку. Она походила на оставшихся в Валиноре Тэлери и это было то, о чем думать не хотелось. Ах да, ведь говорили, что кто-то из Тэлери остался в Эндор, только Нолдор не часто вспоминали об этом. Она похожа на них... и вместе с тем не похожа. Почему-то вдруг Ломэнару стало неловко. Она такая красивая, она — словно душа этого леса... а он? Волосы cпутанные, одежда рваная, похож на чудовище, а не на благородного Нолдо из Дома Феанаро. Эх, почему здесь нет близнецов! Уж они бы помогли ему преодолеть неловкость встречи с красивой девушкой, уж они бы не растерялись и нашли бы что сказать. А он стоит дурак дураком и молчит. Можно подумать, все Нолдор такие — дар речи теряют перед первым встречным. То, что она красива — спору нет. И как он раньше не обращал внимания на Тэлери? Стройная, легкая, похожая на лучик звезды, с длинными пепельным волосами, одета в серебристое платье и поверх него короткая голубая накидка, на шее — жемчужное ожерелье... Странно, но именно это ожерелье дало Ломэнару возможность сосредоточиться. Уж он бы сделал для девушки украшение намного лучше, чем эта простая ниточка жемчуга, пусть он пока и не владеет всеми секретами мастерства. Как-никак, он у Куруфинвэ учился (правда вся учеба заключалась в нескольких уроках... но зато у самого Куруфинвэ!).

— Я Нолдо из Дома Феанаро. Мы прибыли сюда из Валинора, дабы сокрушить Моргота...

Одно это простое объяснение могло вызвать тысячу вопросов, отвечать на которые Ломэнару совсем не хотелось. Сокрушить Моргота? Пока никакого сокрушения не видно. Сил у Моргота всяко больше чем у них, а подкрепления им ждать неоткуда. Зачем ушли из Валинора? Как ушли?.. И это все — рассказать? Сейчас? Девушке, которая плоть от плоти этих мест, от которой веет покоем и с которой больше всего хочется сесть рядом и любоваться переливами звездного света на листьях?

Покой — вот то, чего больше всего ему сейчас не хватает. Слишком много всего произошло в последнее время. Слишком много для одного маленького Нолдо, у которого любимое занятие — охота с приятелями, а самая большая трагедия — падение с лошади во время таковой. Если бы тогда Феанаро позволил сыновьям придти с собой на праздник... Ну почему он не позволил? Уж они-то втроем сумели бы разглядеть опасность, они бы увидели приближающегося Моргота... конечно, втроем с ним они бы не справились, но подняли бы сигнал тревоги и пусть бы при этом погибли, зато Деревья были спасены. И Сильмариллы. И Финвэ. Надо, надо было пойти на Таниквэтил, хотя бы тайком от Феанаро! А раз они не пошли — надо было остаться в Форменосе, а не отправляться в эту безумную прогулку по горам. Когда Свет Валинора погас, они со всей прыти помчались вниз, не замечая ни камней, ни уступов, если кто-то падал, тут же вставал и несся догонять товарищей... но когда они примчались в Форменос, все было кончено. Они еще не успели осознать случившегося, как невыносимо мрачный Маэдрос послал их вестниками на Таниквэтил, и лишь по дороге близнецы и Ломэнар поняли, что произошло страшное. Финвэ убит, Сильмариллы похищены... Как все это рассказать? А как рассказать, что было потом?

Ломэнар еще пытался объяснить что-то, как вдруг осознал, что девушка его не понимает. А если и понимает, то не все. Когда она заговорила, ее язык показался Ломэнару смутно знакомым, словно под толстым слоем грязи проступают черты сделанного тобой когда-то рисунка. Конечно, они ведь не знают нашего языка, даже если мы когда-то были одним и тем же племенем эльфов. Сколько лет прошло с той поры!

Довольно скоро обнаружилось, что Ломэнару гораздо проще понять девушку, чем ей — его. Ну разумеется, недаром Нолдор считаются народом — хранителем знаний! Он с интересом слушал рассказ о сумеречных эльфах, о королевстве Дориат, о гномах, о том, что была война с тварями Моргота, и хоть война была тяжелой и многие погибли, эльфам удалось одержать победу и теперь в Дориат никогда не проникнет зло. Надо было срочно бежать и рассказать обо всем узнанном старшим, но уходит не хотелось. А вести эту девушку с собой в лагерь не хотелось еще больше. Если даже ему там не по себе, то каково будет ей?

Аэлин — так звали девушку из Сумеречных Эльфов — кажется, и не замечала, что ее нового друга что-то беспокоит. Или замечала, но не показывала виду? Он уже забыл, что надо было ему куда-то идти, вперед ли, назад ли, что его отсутствие может обеспокоить старших, что его могут искать... он обрел то, чего ему так не хватало — покой.

Вот только одна мысль не давала Ломэнару полностью отдаться наслаждению покоем. Кого-то напоминала ему эта девушка. Кого-то, бесконечно далекого теперь и воспоминание это было связано с болью. Но ведь он почти не общался с Тэлэри, когода они жили в Форменосе, да и до Форменоса находились более важные занятия, чем сидеть у моря и слушать песни. Тогда кого же она напоминает?

Гавань Альквалондэ. Душная, ослепительно душная тьма ночи, за чадом факелов не видны звезды. Нолдор ждут возвращения Феанаро. И он, Ломэнар, стоит рядом с Амродом и Амрасом, не в состоянии думать уже ни о чем — слишком велико было потрясение от наступившей внезапно ночи и смерти Финвэ. Они должны уйти — куда и зачем теперь уже неважно. Надо изменить что-то — и может тогда уже ничего страшного не произойдет? Они ждут Феанаро и Феанаро, наконец, появляется. Он что-то говорит, тихо и отрывисто, обращаясь к своим старшим сыновьям, и вот уже все куда-то бегут, охваченные единым порывом. “Что случилось?” — кричат из дальних рядов. “Возьмем корабли силой, раз они не хотят отдавать их нам добровольно!”. И Ломэнар тоже бежит, захваченным каким-то яростным азартом. Силой, так силой, пускай эти недотепы, умеющие только петь и собирать жемчуг, попробуют перечить самому Феанаро!

Он немного отстал от близнецов, и, уже собираясь спуститься вниз, к набережной, по широкой мраморной лестнице, с разбегу натолкнулся на какого-то эльфа из Тэлери. Откуда он только взялся и почему попытался преградить путь только ему? Или он точно так же замешкался? Эльф был в серебристой одежде и с пепельными волосами, и это все, что Ломэнар сумел разглядеть в неверном свете звезд. Этот Тэлэро попытался встать у него на пути, а Ломэнар терпеть не мог, когда кто-то становился на его пути. А когда тот сказал “постой же, мальчик...”, Нолдо просто не выдержал. Мало того, что не пускает туда, где сражаются его друзья, так еще и мальчиком обозвал! Со всей силы Ломэнар толкнул эльфа, тот не удержал равновесия... и упал с каменного парапета. Внизу было море. Но не везде. Именно под тем местом, где они столкнулись, была каменная площадка. И Ломэнар стоял и смотрел вниз, на эту площадку, пока его не окликнул Амрас, но и тогда он не побежал, а побрел по лестнице медленно, то и дело спотыкаясь и оглядываясь назад. Он не хотел убивать! Он хотел только оттолкнуть! И когда они захватывали корабли, видит Эру, они собирались только сбросить Тэлери с кораблей! Почему они оказались такими упорными...

А потом был шторм и длительный переход к северу, когда они с близнецами забились в самый темный угол в трюме и плакали все вместе, впервые не стесняясь друг друга... И Амрод сказал, что он хочет к матери, а Ломэнар ничего не мог ему ответить, потому что его родители были здесь же, на соседнем корабле... Потом они погрузились в глубокий, как черная бездна, сон, из которого Ломэнара вывела здоровенная оплеуха Амрода, а мгновение спустя он почувствовал запах гари...

Зачем он это все вспоминает? Не оттого ли, что Аэлин кажется похожей на того эльфа? Или ему только так кажется, потому что несчастья последних дней преследуют его и будут преследовать вечно?

— Ты чем-то встревожен?

— Да нет... — он смешался. — Я размышляю над твоими словами. Мы считали земли Эндор пустынными и дикими, а оказывается здесь есть целое королевство.

— Но разве ты не знаешь, что не все Тэлери ушли в земли Амана? Некоторые остались с Элвэ, который теперь правит в Дориате вместе со своей супругой Майя Мелиан.

Еще и Майя! Стоило уходить из-под власти Валар, чтобы встретить одного из них в Эндор! Ломэнар чувствовал, что проникается неприязнью к этой неизвестной Майя. А вдруг она станет указывать им, где жить и что делать?

— А ведь ты так и не рассказал о себе, — улыбнулась Аэлин. — Я даже не знаю, кто такой Феанаро, который привел вас сюда.

— Феанаро — старший сын Финвэ, — начал Ломэнар. — А Финвэ — верховный король Нолдор, это он привел наш народ в Аман.

— Я знаю Финвэ. Феанаро похож на него?

— Ты знаешь Финвэ?

Ломэнар вскочил на ноги. Невозможно! Финвэ принадлежит народу Нолдор и Валинору, что общего у него может быть с Сумеречными Эльфами?

— Что ты удивляешься?

— Как ты можешь знать Финвэ?

— Но ведь он пришел в Валинор от озера Куивиэнэн, где пробудились первые Квэнди. И те из Тэлэри, что шли с ним, помнят его. Они дружили с Элвэ и он часто приходил к нам.

— Ты хочешь сказать, что ты там была?

Невозможно! Она показалась ему такой юной, а выходит, она старше даже его родителей? Ведь те родились уже в Валиноре. Но что такое возраст для Элдар? Амрод и Амрас тоже старше его, однако это не мешает им дружить почти на равных.

— Да. Почему ты так удивляешься? Тебя тревожит то, что я старше тебе? А разве это имеет какое-то значение?

Для Ломэнара уже ничто не имело значения. Он взял ее руки в свои... и мир вокруг них перестал существовать. Точнее они сами стали миром, а все остальное исчезло. Сколько времени они так сидели — час, день, несколько дней? Сидели молча, держась за руки и смотря друг другу в глаза. А потом заговорили, обо всем сразу, и то, что она говорила на синдарин, а он на квэнья, не мешало им понимать друг друга. Говорили о Свете Валинора, о белых цветах нифредиль, о битвах с Врагом — оказывается и Королевство Тингола было потревожено нападениями орков, эх, жаль нас там не было, если бы ты видела, как мы их гнали, почти до самого Ангамандо! Ты теперь ничего не бойся, я буду тебя защищать, хоть бы все войско Моргота набросилось на нас! А тебе надо обязательно побывать в Дориате, такого великолепия, готова поспорить, даже в Валиноре нет, а наша Лютиэн красивее всех не только в Эндор, но и во всей Арде, только смотри у меня, не влюбись! Что, красивее тебя? Не поверю!

А потом она вдруг сказала:

— Послушай, Ломэнар, ты не встречал в Валиноре моего брата?

— У тебя брат в Валиноре?

— Да, он ушел с Олвэ, а я осталась с Элвэ. Его зовут Аэрин и мы с ним близнецы. Он очень похож на меня. У него пепельные волосы и голубые глаза...

Похож на нее... Длинные пепельные волосы, а глаза в свете звезд и факелов не разглядеть... «Остановись, Нолдо!». И собственный голос, кажущийся чужим, «Не смей меня останавливать!»... Отчаянный шепот Амрода, пытающегося убедить самого себя «Они сами виноваты! Мы не хотели их убивать, мы хотели их только прогнать с кораблей». Он не хотел убивать, он хотел только оттолкнуть...

— Ломэнар, что с тобой?

— Я... Прости, я должен уйти. Если меня долго не будет, наши забеспокоятся...

— Я пойду с тобой? — в ее глазах непонимание.

— Нет... не сейчас. Я вернусь, я тебя найду... попозже, найду обязательно... — сбивчиво говорил он, зная, что не вернется и не найдет.

Аэлин не стала его удерживать. Наверное, к лучшему, ибо тогда он бы не выдержал. Если бы она сейчас попробовала встать на его пути... «Не смей меня останавливать!» ...

В Хитлум никто, кроме близнецов, не заметил его отсутствия. Да и тем было не до Ломэнара. В Митрим пришло воинство Финголфина, Маэдрос был освобожден из плена... Говорили только об этом, а то что какой-то мальчишка отлучился без спроса и пропадал несколько дней — велика ли важность, что с мальчишки возьмешь? Главное, что вернулся. А что вернулся грустный — так до веселья ли нынче? Маэдрос передал Финголфину верховную власть над Нолдор, какое может быть веселье!