Райни Кайфанец на Арте

Райни Кайфанец был зол, как десять харбинеров, у которых рестийцы угнали любимый поезд со всем имуществом. Во-первых, он в очередной раз поругался с предками. Во-вторых, его выгнали с харбинятника. И в-третьих, Рэкшана опять спустила его с лестницы. Особенно Райни был зол на Рэкшану. Уж она-то могла понять, какой он несчастный и ранимый и если он где-то ищет прибежища, то надо принять его с распростертыми объятьями. В конце концов сама признала его Эльфом Тьмы, а потом выставила — за что? — всего-навсего за фразу «Вала черный и крылатый убил дедушку лопатой». То, что этой фразе предшествовало еще три изврата про Мелькора, Райни успел благополучно забыть.

«Они там сидят, песни поют, а меня, понимаешь, выгнали», — размышлял Райни, бесцельно шатаясь по арбатским закоулкам. То и дело он трогал струны своей гитары, отзывающейся жалобным писком. Он искренне не понимал, почему из-за какого-то изврата он должен таскаться совершенно один неизвестно где, в то время, как его обидчики спокойно пьют пиво и поют песни (и не его ли песни они там поют?). «Вот я им покажу», — думал Райни, но как конкретно он собирается показывать, кайфанец не представлял. Все, что он мог сделать — это написать еще один злобный изврат, после которого ни Рэкшана, ни Астхеннер на порог его точно не пустят.

Райни твердо был уверен, что он сумеет доказать Рэкшане, что является самым настоящим темным эльфом с Арты и Мелькора любит как... ну в общем не меньше Рэкшаны, а то, что он извращается — так где вы видели кайфанца без извратов? «Вот если бы я был на Арте...», — подумал Райни. Но что было бы, Райни додумать не успел. Споткнувшись о неизвестно откуда взявшийся толстый кусок ветки, он полетел наземь, едва успев перехватить гитару. В глазах у него потемнело и он перестал осознавать себя.

...Когда войско Валинора сожгло деревянный город в Лаан Гэлломе, лишь немногие из Эллери Ахэ сумели добраться до Хэлгор. Они еще не до конца осознавали, что произошло и продолжали надеяться на лучшее...

В это время в ворота замка Хэлгор постучался странник. Выглядел он несколько необычно — в выцветших потрепанных штанах, слишком чистых однако, чтобы быть просто изношенными, такого же материала куртке и очень странной лютней через плечо. На шее у него висела цепь, а на руках красовались браслеты из множества мелких бусинок. Измученные Эллери Ахэ смотрели на него с недоумением, а Мелькор, встретив странного пришельца, с грустью произнес:

— Кто ты? Зачем ты пришел? Ведь войско Валинора уже на подходе, мы не можем защитить себя...

— Я Райни-кайфанец, — гордо ответил странник. — А валинорцы как придут, так и уйдут, даром что ли я из другого мира перся. Мне деваться больше некуда, меня Рэкшана выгнала...

Райни сел на ближайший камень, выпавший из крепостной стены, взял в руки гитару и спел оторопевшему Мелькору один из своих шедевров про недоумков-Валар (вообще-то песня была про Алвайнов, но Райни на ходу ее переделал). Оставив Мелькора в глубоком недоумении, Райни пошел осматривать замок.

Первым делом он отправился на площадку, где Гортхаур обучал эльфов сражаться. Бедные мирные Эллери смотрели на выданные им мечи, как на ядовитых тварей Пустоты, не зная, что с ними делать, и с какого конца за них хвататься. Райни ворвался в эту тусовку, как ураган, отобрал у оторопевшего Книжника меч и с ходу проделал несколько приемов из репертуара вильярэстийских маньяков. После чего он подошел к Саурону и предложил поединок. Ничего не подозревающий Саурон согласился и не прошло и пяти минут, как он уже лежал на земле, сраженный одним из любимых харбинерских приемчиков.

— Где ты так научился драться? — спросил Саурон, приведя в порядок свой материальный облик.

— Где, где... — проворчал Райни. — На харбинятнике, вот где. А вы даже с Сикорским не справитесь, не то что с Тулкасом.

— Откуда ты, странник, поинтересовался Гэлеон. — И кто такой Сикорский?

— Я из другого мира! — торжественно произнес кайфанец. — А Сикорский у нас — то же самое, что у вас Тулкас, только воинство Эрин Крайна его вот где держит, — сказал Райни, сжав кулак. Он деликатно промолчал о том, что не имеет к Эрин Крайна никакого отношения после проникновенной лирической поэмы о лесбийской любви между Мэйной и Санаврией и Ширре, как результате неудачного аборта у последней.

— Что же такое этот ваш Сикорский?

Райни обрисовал с воздухе нечто вроде куба 2*2*2. Удивленные выражения лиц его собеседников сменились уважительными. Райни, приободрившись, стал рассказывать про поединок Сикорского и Орминэ Раста, чем поднялся в глазах окружающих еще выше. Правда не всех, а только тех, кто понял — Саурона и Гэлеона. Гортхаур без единого возражения отдал руководство тренировками кайфанцу.

Вечером, когда все устали и подошли к стене замка посмотреть, где находится войско Валинора и поплакать над своей горькой участью, Райни решил устроить небольшой концерт. Когда после трех своих лучших извратов он не увидел не единой улыбки, кайфанец решил, что до Эльфов Тьмы доходит, как до жирафов и спел еще две песни. Никакой реакции. Тогда Райни скорчил самую похоронную рожу, на которую только был способен и самым мерзейшим голоском провыл «Рэкшанвэлл» Санаврии. Райни не поверил своим глазам — на лицах эльфов расцвели улыбки, они с вдохновенными лицами смотрели на звезды и что-то говорили друг другу. Наверное, «все там будем», — подумал кайфанец.

В последующие несколько дней Райни учил эльфов сражаться по-ормалленски, Иэрнэ — танцевать рок-н-ролл, Гэлрэна — сочинять извраты, Гэлеона — плести фенечки, попытался Книжнику объяснить, что такое стенгазета, но Книжник его не понял. Однако Райни повесил на стену большой лист пергамента и свою шариковую ручку. Первую надпись сделал он сам:

Эльфы подходили, читали, но оставлять автографы никто не спешил.

Попутно Райни не забывал строить глазки всем встречным эльфийкам и лишь Элхэ была обделена его вниманием. Сначала она не замечала этого, не считая кайфанца достойным себя, но потом ей стало обидно. Тогда она бесцеремонно подошла к Райни и заявила ему:

— Я не вижу твоего прошлого, оно скрыто каким-то туманом. Кто ты, чужеземец?

«У, святоша», — проворчал Райни про себя, но Элхэ, кажется услышала. И добавил вслух:

— Тебе-то от меня чего надо, я тебе не Мелькор...

Элхэ залилась краской с ног до головы и побежала жаловаться Мелькору. Но Мелькору было уже не до кайфанца — войска Валинора приближались...

И вот настал горький час начала последнего боя. И подошло войско Валинора к стенам замка и Эллери Ахэ готовы были принять бой. И поднялся Гэлрэн на обломок скалы и провозгласил:

— Последнюю песню тебе, Крылатый!

Но тут чья-то сильная рука осторожно спихнула его в сторону:

— Ша, приятель, петь буду я.

И над полем битвы, над ничего не понимающими Валар, Майяр и Эллери Ахэ раздались мощные аккорды любимой песни Райни Кайфанца:

Эллери недоуменно хлопали глазами, не в состоянии осознать, что происходит. Единственное, что до них дошло — битва пока откладывается. Майяр же откровенно смеялись и переглядывались — мол, смотри, как над начальством стебутся!

Воительница пихнула брата в бок. Лицо ее разрумянилось.

— Слышь, ну точь-в-точь про босса! А я и не знала, что здесь такие пацаны клевые.

— Ну да, а трепался-то — враги, враги... Пальцы раскатал — Эру, в натуре, в Валиноре не живут...

— Ага, не живут, зато про всех валаров знают. Слышь, какой пацан прикольный, может ну ее, эту войну?

— Да, сразу видно — свой братан. Эй, братва, уходим, пусть босс сам разбирается.

Тулкас растерянно наблюдал, как его войско разворачивается в обратную сторону. В его мозгах медленно происходил умственный процесс, изначально им не свойственный. Наконец до Тулкаса дошло, кто является причиной дезертирства его войска и, недолго думая, он подскочил сзади к кайфанцу и опустил свой здоровенный кулак ему на голову. Кайфанец упал замертво.

— В бой, воинство Валинора! — крикнул Тулкас. Но вместо ожидаемого повиновения он услышал:

— Палку перегибаешь, шеф. Зачем братана порешил?

— Нечестно, шеф, — поддержала Воителя его сестра. — Мы в гнилых разборках не участвуем. Гони неустойку, шеф.

Они окружили Тулкаса со всех сторон и Гнев Эру понял, что неустойку с него действительно слупят. С криком «Эру в натуре, наших бьют» Тулкас развоплотился. Майяр радостно похлопали в ладоши и отправились отстраивать деревянный город в Лаан Гэлломэ.

Райни Кайфанец очнулся в чертогах Мандоса. Голова гудела, как с похмелья и хотелось пить. Как ни странно, гитара оказалась при нем. Райни взял пару аккордов и сразу почувствовал себя лучше. Он огляделся. Ничего интересного чертоги Мандоса из себя не представляли — очень уж походили они на КПЗ, где Райни как-то довелось отсидеть за распитие спиртных напитков у метро «Алексеевская». Однако в отличие от КПЗ из комнаты-камеры можно было спокойно выйти, что Райни и сделал. Ему беспрепятственно удалось пройти весь главный коридор, но у двери наткнулся на двух Майяр Намо, функцией которых было следить за мертвецами, чтобы они не разбежались. Майяр сидели на полу у самой двери, обложившись толстыми томами «Энциклопедии Эа» и оживленно спорили.

— Ну и чего ты не понимаешь? — говорил тот, что постарше. — Они сказали, что они Люди, значит и поступать с ними надо как с Людьми. И начальник сказал — в покои Людей.

— Сказать-то сказал, а дальше что?

— Как что? Смотри документацию — том 14, глава 116, параграф 58б — «Люди покидают пределы Арды и их путь неведом даже Валар».

— Я знаю. Но программа зависла!

— Как зависла?

— Они же Эльфы и Люди одновременно. А такая возможность разработчиками не предусмотрена.

— Перезапусти программу и задай новые исходные данные, — невозмутимо ответил старший Майя. Но младший не успокаивался.

— Я же говорю — зависла, даже на три кнопки не реагирует. Сам же говорил — мастдай не ставить, а теперь даже не перегрузиться.

— А начальник где?

— Начальник на заседании.

Райни подошел к спорящим Майяр и тронул старшего за плечо:

— Пипл! В чем проблема?

— Да ну, кармический компьютер завис. Из двух альтернатив третью выбрать не может, какой идиот программу писал!

Младший пробормотал себе под нос «Ага, сам же и писал, Намо только задачу ставил», но его никто не услышал.

— А чего там выбирать? — уверенно сказал Райни. — Они Эльфы? Эльфы. Значит — назад, в Арду.

— Но они же сказали, что они Люди, — растерянно произнес старший.

— Мало ли что они сказали. Побольше слушай всяких эльфов, да еще и в состоянии аффекта.

— Но машина зависла... — встрял младший.

— Восемь бед, один RESET, — весело произнес Райни. — Вот тебе системная дискета, с нее загрузишься. А я пойду вашему начальнику доложу.

Младший Майя схватил дискету и побежал скорее перезагружать Кармическую Машину. Старший только собрался бежать за ним, как вдруг вспомнил свои обязанности Стража Чертогов Мандоса и строго спросил:

— А ты кто? Человек?

— Я — кайфанец! — гордо ответил Райни.

Майя ничего не понял, но переспрашивать не стал. Его коллега на всех парах несся в машинный зал и надо было скорее занять место у терминала, чтобы этот юный хакер ничего не успел испортить.

Дорога до Маханаксар была порядочная и Райни успел вдоволь налюбоваться всеми прелестями валинорской жизни. То и дело ему попадались майяр Йаванны — толстые тетки в спортивных штанах и лифчиках, вскапывающие огороды неподъемными лопатами и мужики с рюкзаками, все время ругавшиеся с тетками — «Что ты потерял в этом лесу! Ты посмотри — картошка не окучена! Никаких грибов, пока урожай не соберем!». У берега моря стояла цепочка майяр Ульмо в резиновых сапогах выше колен и с удочками, под кустиками то там, то здесь валялись майяр Ирмо с блаженными улыбками на физиономиях, пробежала, не забыв стрельнуть глазками, майя Вайрэ в мини-юбке, туфельках на шпильках и большой папкой с надписью «дело» под мышкой (она спешила в чертоги Мандоса отдавать очередной протокол на размножение). У самых подходов к дворцу Манвэ Райни наткнулся на группу «золотой молодежи» — майяр Варды и Манвэ. Молодой чело... то есть майя в элегантном костюме-тройке вдохновенно декламирующий пошлейшие стихи, кого-то кайфанцу напомнил, но кого именно, он сразу определить не смог, а вспоминать было некогда.

В Кругу Судеб шло заседание, уже как три дня без перерыва. Майяр не успевали проветривать помещение и менять воду в графинах. Тулкас, сидя на троне в центре зала, в десятый раз рассказывал историю о своем изгнании собственным войском, причем виновник сего представал все в более и более кошмарном виде.

И тут дверь распахнулась и ввалился Райни собственной персоной. Не дав и слова сказать оторопевшим Валар, он взял гитару поудобнее, положил левую руку на гриф и радостно произнес:

— Здравствуйте, я ваш кайфанец! Деньги, документы, сильмариллы на стол! Руки за голову, ноги на ширине плеч, ща петь буду!

Тулкас стал медленно сползать с трона.

— Зачем ты пришел, сын мой? — проникновенно ласковым голосом спросил Манвэ.

— Я тебе не сын! — отрезал Райни и приготовился играть.

Тулкас забился под трон и зажал уши руками. Вайрэ застыла с пером в руке. Ниенна так удивилась, что даже перестала плакать. Оромэ на всякий случай вытащил из сапога стрелу с тяжелым стальным наконечником. Вана и Нэсса громким шепотом принялись обсуждать наряд пришельца. Эстэ и Ирмо синхронно полезли в карманы — одна за таблетками, другой за шприцем. Ауле беспомощно шарил глазами по залу в поисках чего-нибудь тяжелого. Варда приготовилась дико завизжать, дабы общей истерикой всей женской половины Валинора сразить противника. Один Намо остался спокоен. Он медленно встал с трона и подошел к кайфанцу.

— О, пришелец из иного мира! По праву ли ты находишься здесь? Твое дальнейшее пребывание в Арде нарушает Равновесие, которое...

— Намо, — перебил Владыку Судеб кайфанец, — у тебя там Кармическая Машина зависла. Твои майяр Windows 95 собрались ставить...

— Что? — вскричал Намо — Билл Гейтс мастдай!!! — и выбежал вон из зала.

Валар в ужасе смотрели на кайфанца. Снова испытывать судьбу никто не хотел.

— Значит так, — решительно произнес Райни. — Ближе к телу, то есть к делу. Мелькора — не трогать, Эльфов Тьмы — вернуть, город в Лаан Гэлломэ — отстроить заново. А кто пискнет — страшное заклятье спою!

Тулкас из-под трона строил Манвэ жуткие рожи — он уже испытал на себе это заклятье и не хотел его повторения.

— Давай мы вернем тебя в твой родной мир? — робко спросила Варда.

— Нет! — отрезал кайфанец. — Я лично прослежу за выполнением моих условий!

Увидев вытянувшиеся лица Валар, Райни решил подкрепить свои слова и, взяв мощнейший аккорд, спел недопетый под стенами Хэлгор куплет:

Варда, не выдержав, открыла рот и завизжала на весь Аман. Валиэр подхватили этот визг, а Валар зажали уши ладонями. Райни сделать этого не мог, поскольку его руки были заняты гитарой. Он только приготовился спеть что-то очень громкое, дабы заглушить истерику перепуганных баб, как с потолка ударила молния и раздался глас небесный, удивительно похожий на голос не то Сикорского, не то Харди-полумента.

— Уберите этого придурка и не трогайте больше темных!

Райни только хотел сказать Эру все, что о нем думает, как перед глазами у него потемнело, он перестал осознавать окружающее и шлепнулся на пол.

Очнувшись, кайфанец обнаружил, что находится в Нескучном саду и время приближается к шести часам. Компания стэрмят на скамеечке посмотрела на него удивленными глазами, но ничего ему не сказала, а продолжала щебетать о своем, о стэрмячьем. Что-то Райни показалось в них странным, но он сразу не мог определить, что.

— Тьфу ты, — сказал Райни. — И не одного сувенира не захватил.

Вильярэст потихоньку заполнялся народом. Райни, задумчиво сидевший на травке с гитарой, представлял собою настолько странное зрелище, что присутствующие просто не знали, как на это реагировать.

Наконец к нему подошел Асвад.

— Кайфанец, привет! Моя дискета у тебя с собой?

— Какая дискета? — ошалело произнес Райни.

— Ну я ж игрушку давал тебе, помнишь? Если ты ее не смотрел, то и не смотри, там может быть вирус.

— Вирус? — Райни Кайфанец схватился за голову. Теперь он понял, почему стэрмята показались ему столь странными. А говорили, эльфы с Арты не уходят...

— Асвад, у тебя доктора Веба нету? Я, кажется, один комп нечаянно заразил.

— Есть, — ответил Асвад, протягивая дискету. — Э, Райни, ты куда?

Райни сунул дискету в карман и помчался прочь из Нескучника искать ближайшие Врата. Стэрмята недоуменно посмотрели ему вслед и продолжили обсуждение стэрмийских проблем. На чистом квэнья.