Соперницы

Лучшая ученица и староста школы Минерва МакГонагалл медленно и величаво спускалась по лестнице. В правой руке она несла объемистый портфель с книгами, который, собственно, и не давал ей двигаться быстрее. Но, дойдя до середины лестницы, девушка услышала крики и, несмотря на тяжелую ношу, побежала вниз по ступенькам.

— Что здесь происходит?

В холле перед входом в Большой Зал происходила драка. Дрались две слизеринские третьекурсницы — маленькая толстенькая девочка в больших очках и длинная нескладная девица с черными волосами. Дрались по полной программе, как могут драться только разъяренные девочки — с царапаньем друг друга ногтями, выдиранием волос и дикими воплями.

— А ну, прекратите немедленно! — закричала Минерва.

Ноль внимания. С таким же успехом она могла обращаться к стенам.

— Миртл! Эйлин! Кончайте драку, кому сказала!

И этот призыв не возымел действия. МакГонагалл аккуратно поставила портфель на пол и достала волшебную палочку. Но в это время девочки отскочили друг от друга и как по команде уставились на дверь в Большой Зал. Минерва посмотрела в ту же сторону.

Из Большого Зала в холл вышли трое пятикурсников-слизеринцев. Шедший посередине красивый темноволосый мальчик со значком старосты посмотрел на Минерву оценивающим взглядом и произнес:

— Чем так недовольна наша блистательная староста?

— Том! Прекрати это!

— Что именно я должен прекратить?

Том повернулся к третьекурсницам, которые стояли, не шевелясь, и глядели на него восхищенными глазами.

— По-моему, прекращать нечего, Минерва.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! — Минерву МакГонагалл не так-то просто было сбить с толку. — Твои поклонницы не дают покоя всей школе! Шуму от них столько...

— Тебе мешает шум, Минерва? — Том выразительно поднял брови. — Так наложи Силенцио. Подумать только — я должен учить старосту школы элементарным заклятиям!

Мальчики, сопровождающие Тома, дружно захихикали.

Минерва вспыхнула.

— Я не об этом!

— А о чем? Кстати, Минни, что ты делаешь сегодня вечером? Давай прогуляемся вокруг школы.

— Сегодня вечером у меня дополнительное занятие по трансфигурации! — возмущенно ответила девушка. — И не называй меня Минни!

— Дополнительное занятие? — усмехнулся один мальчик.

— Теперь это так называется, — поддержал его другой.

И оба снова захихикали.

— Лестранж! Эйвери! Перестаньте смеяться, я не сказала ровным счетом ничего смешного! Том, скажи своим поклонницам, чтобы они больше не дрались!

Том поглядел на Эйлин и Миртл. Те стояли, сжав кулаки, и ненавидящими взглядами буравили Минерву МакГонагалл.

— Они уже не дерутся. И больше не будут, правда, девочки?

Девочки усиленно закивали.

— А если вы снова будете драться, я влюблюсь в нашу старосту. Минни, душка, согласись, я гораздо симпатичнее, чем Дамблдор. Зачем тебе этот старый маразматик?

— Он не старый!

— Значит, против маразматика мы ничего не имеем, — удовлетворенно сказал Том.

— Да ты... — от возмущения Минерва не могла найти слов.

— Что — я? — с искренним интересом спросил Том.

Но МакГонагалл только махнула рукой, схватила свой портфель и направилась в Большой Зал.

— Ну вот, — огорченно произнес Том, — опять я не узнал о себе много нового. У Минни всегда так — пообещает и не говорит.

Лестранж и Эйвери опять захихикали.

— Девочки, — Том опять повернулся к Эйлин и Миртл. — Вы меня разочаровали. Разве можно позорить Слизерин магловской дракой? Вы ведьмы или кто?

Девочки пристально посмотрели на Тома. В глазах засветилось понимание и они дружно закивали.

— А теперь — марш ужинать!

Эйлин и Миртл повернулись и побежали в Большой Зал.

На следующий день произошли два не особо значительных, но все-таки заметных события. Во-первых, на уроке гербологии третьекурсница Эйлин Принц была чуть не задушена лианами, и если бы не подбежавшая на выручку профессор Спраут, девочку могли бы и не откачать. Во-вторых, после этого самого урока Миртл, спокойно себе идущая в замок, вдруг схватилась за сердце и упала на ровном месте. В больничном крыле определили признаки отравления и положили в ту же палату, куда была положена Эйлин.

После ужина к Тому Риддлу подошла Минерва МакГонагалл и строго спросила:

— Твоя работа?

— Что? — совершенно искренне удивился Том.

— То, что Эйлин и Миртл сейчас при смерти!

— Во-первых, не при смерти, во-вторых, у меня нет привычки убивать влюбленных в меня девочек. Так что тебе нечего бояться, Минни, если ты таки решишься бросить своего старого маразматика.

— Он не маразматик!

— Значит, против старого ты ничего не имеешь, — подвел итоги Том.

Минерва задохнулась от возмущения.

— Тебя нисколько не заботит судьба влюбленных в тебя несчастных девочек! Ты даже не навестишь их в больнице!

Том повернулся к своим сопровождающим.

— Лестранж, Эйвери, сходите в больничное крыло, отнесите девочкам шоколадных лягушек.

Лестранж и Эйвери послушно направились к лестнице.

— Сам не можешь пойти?

— А у меня реферат по защите от темных искусств не дописан, — улыбнулся Том, — я же не могу лишить Слизерина тех десяти баллов, которые я рассчитываю за него получить.

— Да ты... — девушка не закончила, круто развернулась и побежала прочь из холла.

— Ну вот, — огорченно протянул Том. — Опять я не узнал, что обо мне думает Минерва.

В последующие две недели борьба за устранение соперницы шла с переменным успехом. Том с неослабевающим интересом следил за ней, а на все попытки МакГонагалл предъявить ему обвинение, отвечал неизменной улыбкой и приглашением погулять с ним. Пока третьекурсницы не разберутся между собой.

Постепенно Эйлин Принц стала одерживать победу. Фантазии Миртл хватало только на то, чтобы столкнуть соперницу с лестницы заклятием, или натравить на нее хищное растение, а фантазия Эйлин была куда более богата, особенно по части зелий.

Когда Мирт загремела в больничное крыло на несколько дней, Том Риддл на виду у всей школы вышел из Большого зала в обнимку с Эйлин и так и дошел до слизеринской гостиной. Правда, на следующий день он пошел навестить Миртл, а с Эйлин оставил Лестранжа и Эйвери.

Еще через пару недель Тому стало скучно. Он демонстративно весь вечер в слизеринской гостиной помогал Миртл писать реферат по трансфигурации, чтобы раздразнить Эйлин. Миртл смотрела на него совершенно глупыми глазами, полными слез, и надоела Тому смертельно. На следующий день он подозвал к себе Эйлин и прочитал ей лекцию о сильнодействующих зельях, что породило несколько интересных идей у Эйлин и совершенно безобразную истерику у Миртл. На следующий день Миртл снова попала в больничное крыло, а Минерва МакГонагалл устроила Тому Риддлу очередной допрос с пристрастием.

— Это ты стравил несчастных девочек между собой! — никак не могла успокоиться Минерва.

— Никого я не травил. Если Миртл тянет в рот, что попало, почему непременно виноват я?

— Потому что ты староста и несешь за них ответственность!

— Какие ты умные речи говоришь, Минни. Это тебя твой старый маразматик научил?

— Он не старый и не маразматик!

— Хорошо, — согласился Том, — он молодой интриган.

— Да ты... — начала Минерва, не закончила и убежала прочь.

— Я когда-нибудь услышу от нее то, что она обо мне думает? — вопросил Том.

Лестранж и Эйвери промолчали. Они сами не знали ответа на этот вопрос.

— Вы едете домой на пасхальные каникулы? — вопрос Тома прозвучал как утверждение.

Лестранж и Эйвери, сидящие за столом в слизеринской гостиной, переглянусь.

— Но Том, мы хотели остаться здесь...

— Столько всего надо учить...

— Скоро СОВы, а я еще ни в одном глазу...

— Я тоже...

— Вы поедете домой на пасхальные каникулы, — тоном приказа повторил Том. — Вы приедете в Лондон и пойдете в Лютный переулок. И продадите там вот это, — Том показал мальчикам объемную склянку с какой-то прозрачной жидкостью.

— Что это?

— Яд василиска.

Глаза обоих мальчиков округлились до размеров тарелок.

— Где ты его взял? — спросил Эйвери.

— Он же двести галлеонов за пинту! — выдохнул Лестранж.

— У меня в спальне еще две таких. Но слишком много продавать нельзя, цена может упасть.

Лестранж и Эйвери посмотрели на Риддла с уважением.

— Это что — то самое чудовище из Тайной Комнаты?

— Которое должно выгнать всех грязнокровок?

Том усмехнулся.

— Пока что я его кормлю мышами, предназначенными для уроков трансфигурации. Дамблдор не обеднеет, а мышам все равно — съест их василиск или студенты превратят в чашку. Будет хорошо себя вести — позволю кого-нибудь сожрать. А пока что с него мышей хватит.

— Может ему МакГонагалл скормить? — предложил Эйвери.

— Ну что ж ты такой кровожадный, — усмехнулся Том. — Грязнокровок у нас, что ли, мало? Минни забавная. Потом, убьешь ее — Дамблдор, того и гляди, школу вверх дном перевернет, а василиска уничтожит. Зачем такой доход терять?

— А где эта Тайная Комната? — спросил Лестранж.

— А он сам не выползет? — добавил Эйвери.

— Не выползет, — успокоил Том. — Вход в тайную комнату в женском туалете на втором этаже, нужно найти кран, на котором нацарапана змейка, и приказать Тайной Комнате открыться. На парселтонге.

Никто не заметил, что на лестнице, ведущей в спальни девочек, стояла, вжавшись в стенку, Эйлин Принц и внимательно прислушивалась к их разговору.

— Еще у меня яд акромантулы есть, — Том показал мальчикам другую склянку, — у Хагрида взял. Он их в подвале в коробке выращивает, чудак! Тоже продадите.

— А СОВы? — робко спросил Лестранж.

— СОВы не улетят! — твердо произнес Том. — Вопросы есть?

Вопросов не было. Лестранж и Эйвери давно привыкли не задавать Тому Риддлу лишних вопросов.

После пасхальных каникул Том повеселел и был готов снова наблюдать схватку соперниц. Но девочки, кажется, выдохлись, и за две недели не произошло ни одного несчастного случая. Том сделал скидку на подготовку к экзаменам и нарочито не обращал внимания ни на Эйлин, ни на Миртл, а все свободное от уроков время гонял Лестранжа и Эйвери по всей школьной программе, ибо СОВы приближались неотвратимо.

— Скучно, — сказал Том однажды вечером.

Гостиная была полна народу, все лихорадочно листали учебники и дописывали рефераты. Скучно не было никому. Кроме Тома.

— Лестранж, Эйвери, — обратился Том к своей свите, — как вы думаете, с кем мне стоит гулять?

Мальчики переглянулись.

— У тебя же есть Эйлин и Миртл... — произнесли они хором.

— Так их двое, — сказал Том нарочито громко, чтобы Эйлин и Миртл, сидящие в другом конце гостиной, его услышали. — И никак между собой не разберутся. А мне надоело ждать. Вот возьму и влюблюсь в Эмми Боунс. Или в Долли Амбридж.

— Эмми задавака! — воскликнул Лестранж.

— А Долли — зануда, — поддержал приятеля Эйвери.

— Это да, с Минни никакого сравнения. Но Минни влюблена в своего старого маразматика. Вот спорим — когда он станет директором, Минни возьмет преподавателем трансфигурации.

Том посмотрел в лежащий перед ним учебник и сказал совсем тихо, так чтобы его слышали только Лестранж и Эйвери:

— Будет очень здорово, если я устроюсь преподавателем защиты от темных искусств, а Эйлин — зельеварения. Задатки у нее есть. Со мной, конечно, не сравнится, но зелья меня не особо привлекают.

И посмотрев еще раз на свою свиту, Том произнес громко, на всю гостиную:

— Эх, перевелись нынче смелые девушки в Хогвартсе. А какой интерес гулять с трусливой, которая даже соперницу устранить не умеет?

Эйлин и Миртл усиленно делали вид, что занимаются. Но мысли их были направлены отнюдь не в сторону рефератов по истории магии, которые обе спешно дописывали...

Эйлин стояла возле раковины женского туалета в мрачных раздумьях. Только что она имела очень неприятный разговор с профессором Слагхорном, деканом Слизерина. Тот, похвалив ее несомненную одаренность в области зельеварения, далее пустился в пространные рассуждения о недопустимости проведения экспериментов на однокурсниках и о том, что практические занятия по зельеварению следует проводить в специально отведенное для этого время и специально отведенном месте, то есть в классе и на уроках. А если у мисс Принц душа лежит к зельеварению настолько, что уроков ей мало, то он, профессор Слагхорн, всегда будет рад дать ей несколько дополнительных занятий. Эйлин была не против дополнительных занятий, но недвусмысленные намеки насчет экспериментов на однокурсниках ей не понравились. Это означало, что тщательно продуманный план по устранению соперницы летел ко всем дементорам.

Погруженная в свои мысли Эйлин не сразу заметила, что в одной из кабинок кто-то плачет. А когда заметила, то осознала, что плачет не кто иная, как Миртл — ее соперница. Миртл давно разуверилась, что сможет обойти Эйлин, но тем не менее от своих видов на Тома не отказывалась.

«Да чтобы ты там утонула! — подумала Эйлин. — Чтоб тебя Василиск сожрал!»

Василиск? Взгляд девочки упал на кран с нацарапанной на нем змейкой. Повинуясь внезапному импульсу, Эйлин произнесла:

— Откройся!

Внезапно раковина поехала куда-то вниз, раскрыв широкий зев трубы. Внизу послышался шорох и чей-то злобный голос «Я чую кровь!».

— Ой, — сказала Эйлин, отходя в сторону от раковины.

— Шшш, — сказал Василиск, выползая из трубы.

— Что случилось? — спросила Миртл, открывая кабинку.

Василиск посмотрел ей прямо в глаза.

Эйлин в ужасе закрыла глаза руками и закричала.

— Ну чего ты кричишь? — укоризненно спросил ее Василиск. — Поесть не даешь спокойно.

— Убирайся обратно! — закричала Эйлин. — Я тебе мышей принесу! Сейчас нельзя, сейчас сюда кто-то идет!

— Ну вот, — недовольно прошипел Василиск, заползая обратно в трубу, — то туда, то сюда, совсем наследники Слизерина обнаглели.

Эйлин опрометью выскочила из туалета и помчалась вниз по лестнице в подземелья.

Том Риддл, развалившись в кресле у камина, нарочито лениво объяснял Лестранжу, в чем именно он ошибся в ответе на контрольные вопросы по зельеварению. Рядом с кислой физиономией сидел Эйвери и ждал своей очереди.

Внезапно в гостиную вихрем ворвалась Эйлин Принц и бросилась на колени перед креслом Тома. Тот так был поражен ее внезапным появлением, что в первый раз не мог сказать ни слова. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза, а потом Том встал, помог подняться Эйлин и, не выпуская ее руки, пошел к лестнице, ведущей в спальни мальчиков.

— Лестранж, походи по школе, разузнай, что слышно, а ты, Эйвери, карауль у двери спальни.

Лестранж послушно покинул гостиную, а Эйвери направился вслед за Томом и Эйлин по лестнице.

Войдя в спальню, Том посадил Эйлин на кровать и сел рядом.

— Ты молодец, — сказал он, обнимая девочку. — Так и надо.

Эйлин, немного успокоившись, погладила Тома по волосам и потянулась к его лицу, чтобы поцеловать. Но тот внезапно отстранился.

— Эйлин, а откуда ты знаешь парселтонг? Ты тоже потомок Слизерина?

— Да, — смущенно ответила Эйлин. — Но мама не любит об этом говорить, она считает, что все оставшиеся нынче потомки Слизерина ненормальные. Ее старшая сестра вышла замуж за своего двоюродного брата Марволо, а тот совсем спятил и не хотел даже отдавать своих детей в Хогвартс...

Том отодвинулся в другой конец кровати и посмотрел на Эйлин такими же глазами, как она сама — на Василиска.

— Марволо? А сколько у него детей?

— Двое — сын и дочь. Но мы с ними давно не общаемся. Я знаю только, что сын не вылезает из Азкабана за нападения на маглов, а дочь влюбилась в магла, родила ребенка и умерла. Ребенку лет шестнадцать сейчас бы было...

Эйлин осеклась и посмотрела на Тома. Тот продолжал не сводить с нее глаз.

— Знаешь что, Эйлин, — произнес Том после затяжной паузы. — Выходи-ка и ты замуж за магла. Родишь ему сына, будет он Принц-полукровка...

— А ты?

— А я не могу, я твой родственник.

И Том наклонился к Эйлин и поцеловал ее по-родственному. В щечку.

— Что ты сказал, Лестранж? Они собираются закрывать школу? Из-за какого-то паршивого Василиска?

— Ничего себе паршивого! — обиделась Эйлин.

— Хорошо, из-за какой-то паршивой третьекурсницы, которая толком противоядие сварить не умеет.

Эта формулировка Эйлин устроила и она вслед за Томом вопросительно посмотрела на Лестранжа.

— Да, профессор Дамблдор говорит о Тайной Комнате и о том, что надо закрыть школу, если не будет убито чудовище.

— Ну нет уж! — возмутился Том. — Василиска я им не отдам!

Эйлин закивала, соглашаясь с Томом.

— Но преподаватели все в ужасе, они только и говорят, что о чудовище, — не успокаивался Лестранж.

— А если они начнут искать, кто открыл комнату? — подал голос Эйвери.

Эйлин вздрогнула.

Том задумался.

— Не хочу я такой доход терять... — проговорил он.

Внезапно его лицо просветлело и он весело произнес:

— Знаю, что делать!

Эйлин и мальчики с надеждой посмотрели на Тома.

— Я выдам им Хагрида с его акромантулой. Яд Василиска в два раза дороже. Да и нам самим он пригодится. Правда, Эйлин?

Эйлин радостно закивала, представляя себе, сколько интересных зелий можно приготовить с использованием яда Василиска.

На следующее утро Том Риддл вошел в Большой Зал под ручку с Эйлин Принц. Не успели они дойти до слизеринского стола, как к ним подбежала Минерва МакГонагалл.

— Это ты открыл Тайную Комнату? — без всяких предисловий спросила староста школы.

— Не я, — честно ответил Том.

— Эта несчастная девочка была в тебя влюблена!

— Ну и что? — Том посмотрел на Минерву невинными глазами.

— Да ты... — задохнулась Минерва.

— Что — я?

— Ты — молодой интриган! — выпалила девушка, развернулась и побежала к гриффиндорскому столу.

— Ну вот, — разочарованно сказал Том. — Опять ничего нового. Это твой Дамблдор — молодой интриган.

Но МакГонагалл его уже не услышала.