Закон всемирного тяготения

Эру Илуватар умел петь. Но не любил. А дирижировать он не только умел, но и любил. Еще он умел и любил творить миры, но мир можно было сотворить только однажды, а способов для этого существовало множество. Из этого множества Эру выбрал один, самый приятный — песню. Которую спел сводный хор Айнур под его чутким руководством.

Мелькор петь тоже умел и тоже не любил. И тоже любил творить миры, все равно каким способом. Еще он очень любил законы физики. Эру их не любил, потому что не знал. Он считал, что закон в Эа один – он сам. Мелькор во время своих одиноких скитаний неизвестно где успел понять, что законов много, и если Эру им не подчиняется, это не значит, что они должны подчиняться Эру. Даже если тот Единый Творец, в чем Мелькор тайно сомневался.

— Узрите свою Песнь! — произнес Эру, когда Айнур закончили петь и вышли из Чертогов Творца.

И Айнур увидели шар в Пустоте, и немало подивились сему зрелищу, ибо сами толком не знали, что спели. Мелькор знал, и даже попытался кое-что изменить в партитуре, потому что знал также, что кое о чем Эру был не в курсе. Увидев шар, Мелькор обрадовался — его старания оправдались и его идеи нашли свое воплощение!

Мелькор попал в Арду одним из первых, опередив даже Манвэ, который заговорился с Ульмо о дождях и форме снежинок. И тут выяснилось, что радость его преждевременна.

Мир оказался плоским. Не то, чтобы совсем плоским как тарелка (Айнур не знали, что такое тарелки, но Мелькор знал — он много чего узнал в Пустоте, хотя никто не знал, как ему это удалось. Видимо, Пустота была не такой уж пустой и называлась так из конспирации), там были и горы и моря, но сама планета не была шаром! Шар, увиденный в пустоте, не то был плодом воображения Мелькора, не то Эру показал его с выгодного ракурса.

А раз мир был плоским, то закон всемирного тяготения в нем не действовал. Поэтому когда Валар приняли зримый облик, они сразу же уперлись макушками в облака, и редкие горы могли сравниться с ними ростом. А поскольку Мелькор был сильнее всех, то он оказался и выше всех. Даже горы не нашлось, на которую он мог бы смотреть снизу вверх, а не наоборот.

— Я тут самый главный! — заявил он Манвэ. — И я сделаю эту землю круглой!

— Эру сказал — плоская, значит плоская! — отрезал Манвэ.

— А как же закон всемирного тяготения?

Манвэ такого закона не знал, и вообще о физике имел самое приблизительное представление — в виде лекции о дожде и снеге, прочитанной Эру. Поэтому возразил как можно солидней:

— У нас один закон — Эру!

И тут же улетел на крыльях западного ветра — поскольку тяготения не было, то летать можно было в любом направлении без особых усилий.

Мелькор занялся восстановлением попранных Эру физических законов — а именно попытался свернуть Арду в шар. Планета сворачиваться не захотела, точнее, не захотели Валар, которые решили, что Мелькор из вредности мешает им подготовить мир к приходу Детей Илуватара. Он воздвигал горы, чтобы убрать напряжение земной коры — Валар эти горы разрушали, потому что по плану там предполагалось море. Там же, где Мелькор рассчитал впадину для океана, Валар расположили большой континент и не хотели его убирать. Мелькор уже собирался перейти к крайним мерам — взорвать всю Арду, а потом слепить заново, но Валар, видимо прочтя его мысли, перешли к крайним мерам сами. Откуда-то из глубин Эа позвали Тулкаса, который законов физики не знал, петь не умел, зато умел драться. И любил. Мелькор, как и все нормальные физики, драться не умел и не любил, поэтому был застигнут врасплох и вышвырнут с позором.

Оставалось только скитаться по Пустоте, где он уже был, и где узнал о законах физики. На этот раз его интересовало несколько другое. Мелькор научился драться и принимать страшный вид, изучил сто тысяч пятьсот боевиков и триллеров, и даже переписал «сто правил темного властелина», но, возвращаясь на Арду, бумажку потерял. Точнее, он подозревал, что ее стащил Саурон, но тот если и стащил, то всё равно потерял, судя по дальнейшим действиям.

Вернувшись на Арду, Мелькор обнаружил, что Валар окончательно определили очертания гор, морей, лесов, полей и рек и планету уже в шар не свернешь. С горя он разрушил возведенные Валар Столпы Света — хотя форму мира это не изменило, но хоть душу отвёл. Ибо их существование напоминало об отсутствие закона всемирного тяготения, да к тому же они были выше самого Мелькора, а такого он уж никак стерпеть не мог. За делами он не сразу заметил, что хотя мир по-прежнему оставался плоским, какое-то тяготение стараниями Валар появилось, и поэтому они стали чуть ниже ростом. Ну совсем чуть. На какой-то километр. И на некоторые горы уже можно было смотреть снизу вверх, а не перешагивать с легкостью.

А когда Валар сбежали в Валинор, и Мелькор остался один практически на все Эндорэ, обнаружилось, что можно организовать если не закон всемирного тяготения, то его имитацию. Там, где это надо. То есть в подземельях Утумно, чтобы каменные своды как можно сильнее давили на горные породы и на психику. А там, где не надо, можно и пренебречь притяжением земли (Мелькор хоть и любил физику, но был всё же прагматиком) и воздвигнуть такие горы, чтобы даже самому через них приходилось ползком перебираться. А Валар тем более бы не прошли.

К сожалению, он не учёл, что Валар умели не только менять, но и сбрасывать материальный облик. Поскольку они не знали ни закона всемирного тяготения, ни предполагаемых последствий его отсутствия в Арде, то могли быть ростом и два метра и двадцать. А вот сам Мелькор с большим трудом смог уменьшить свой рост с трех километров до одного, так что к пробудившимся у Куивиэнэн эльфам пришлось посылать майяр и фантомы. Майяр было все равно, действуют на Арде физические законы или нет, Мелькор сказал — доставить ему несколько эльфов, значит, надо доставить. А какое для этого обличие принять придётся – не важно. Хоть тех же самых эльфов. Почему этого нельзя сделать они не знали, да и знать не хотели, потому что много будешь знать – скоро состаришься. А оно им надо, бессмертным-то?

Валар тоже, по видимому, не знали, что мешает Мелькору, но решили, что неплохо бы и самим ему помешать. И помешали. Как они горы перешли, Мелькор не понял, и как вытащили его из подземелья Утумно, тоже не понял. По всем законам физики они не могли этого сделать. Но Валар не знали не только законов физики, но и того, что незнание законов не освобождает от ответственности. Поэтому они разрушили Утумно и приволокли Мелькора на Маханаксар в Круг Судеб.

— Вы нарушаете физические законы! Арда не может быть плоской! — вскричал Мелькор в попытках оправдаться.

— А ты нарушаешь Замысел! Предлагаю приговорить подсудимого к заключению в чертогах Мандоса на триста лет. Кто за, кто против, кто воздержался?

Против был только сам Мелькор, но кто бы его спросил. Намо воздержался, но его тоже не спросили. Поскольку при нынешнем росте Мелькор в чертоги бы не влез, Намо выдал ему новую fana — сорок три метра и двадцать сантиметров в высоту. Меньше не получилось, ибо Намо неожиданно сам проникся мыслью об отсутствии тяготения. Ему-то все равно было, какого роста его fana, ходить развоплощенным как-то удобнее.

— А все-таки она будет круглой! — сказал Мелькор, когда ему предоставили последнее слово перед заключением.

Манвэ только посмеялся, но Эру, который незримо присутствовал на суде (как, впрочем, и везде) эти слова запомнил. А поскольку он сам сказал, что нет мысли, которой не было у него, и что Мелькор выполняет его волю, следовало сказанное оправдать и сделать Арду круглой. Причём так, чтобы количество жертв и разрушений было минимально, а то убивать своих же детей ради Мелькора как-то не хотелось. Но Эру умел ждать... И в конце концов дождался.

Но это уже совсем другая история...