Обходной путь

— И все же, почему ты не хочешь жениться?

Северус только покачал головой и вжался в стул. Натиск своей мамы он выдерживал уже год после победы над Волдемортом и опасался, что еще немного — и не выдержит. Лучше бы Люциус его не спасал там, в Визжащей хижине! Лучше погибнуть героем, чем быть повязанным по рукам и ногам брачными узами.

— Ответь мне, Северус! — Эйлин нависала над сыном, как раньше сам Снейп — над студентами Гриффиндора. — Почему ты не хочешь жениться? Ты должен обзавестись наследником!

Ответа у Северуса не было. Все прежние варианты были отвергнуты мамой как несущественные, а новых он еще не придумал. Он перепробовал все — начиная с того, что личная жизнь будет мешать работе, и кончая тем, что он гомосексуалист и любит Люциуса Малфоя (хорошо, что Люциус этого не слышал!). Мама с легкостью разбивала все его аргументы, как, опять-таки, сам Снейп на уроке подвергал беспощадной критике зелья гриффиндорцев. Магический мир должен быть просто счастлив, получив вместо двух Снейпов — матери и сына — всего одного, но Северусу было от этого не легче. Весь свой пыл мама тратила на него одного, реализуя самые нелепые идеи, как эта последняя — с женитьбой. Как будто дала нерушимую клятву испортить сыну жизнь!

А вот это, пожалуй, мысль...

— Мама! — Снейп поднялся из продавленного кресла и попытался взмахнуть мантией, забыв, что мама отобрала ее нынче утром и засунула в стиральную машину. — Я не могу жениться! После того, как Лили Эванс мне отказала, я дал Нерушимую Клятву, что никогда не женюсь!

Эйлин села на диван, внимательно глядя на сына. Северус уже готов был поздравить себя с избавлением, когда его мама снова заговорила:

— Ты можешь обзавестись наследником без женитьбы...

Снейп уверенно покачал головой.

— Нет, мама, я также дал клятву, что и детей у меня не будет.

Кто другой, может быть, и начал бы сокрушаться о столь напрасно утраченных возможностях, но не Эйлин. Поставив перед собой цель, она шла к ней кратчайшим путем, а если он оказывался перекрыт, то искала обходные дороги. Нерушимая Клятва была непроходимым препятствием, и ругать сына за излишнюю привязанность к детской любви было бесполезно. Раз уж она в детстве не смогла их разлучить, то о чем говорить сейчас?

— Хорошо, — согласилась она. — Тогда не женись.

Северус так долго и так упорно добивался победы, что она показалась ему подвохом.

— Ты правда не будешь больше ко мне приставать с женитьбой? — осторожно спросил он.

— Я же не хочу твой смерти, — резонно ответила Эйлин.

Северус Снейп с мамой был вполне солидарен. Он тоже не хотел своей смерти — ни от волдемортовой змеи, ни от озабоченной его судьбой матери.

Но, тем не менее, то, как легко мама пошла на попятный, было очень подозрительно. Северус на всякий случай решил попросить Люциуса подтвердить, если понадобится, что Нерушимая Клятва действительно была дана, и Люциус был ее свидетелем. Эйлин, скорее всего, не стала бы перепроверять слова сына, но подстраховаться надо было! Свою маму Северус боялся даже больше Волдеморта и старался никогда ей не врать. Все равно врать было бесполезно: окклюменции и легилименции мать его учила сама, и противостоять ей он не мог.

Северус старался не смотреть в глаза Эйлин и поэтому не увидел, как у нее зарождается новая идея. Он пробормотал что-то насчет того, что устал и пойдет к себе в комнату почитать, на что Эйлин, погруженная в свои мысли, только кивнула.

Едва получив от мамы чистую мантию, Снейп аппарировал к воротам Хогвартса, намереваясь оставшуюся часть каникул провести там. Летом полагалось отдыхать даже преподавателям, но отдохнуть надо было не только от занятий, но и от мамы, а это следовало делать подальше от дома. Например, в Хогвартсе. Не в Малфой-Мэнор же проситься?

В Малфой-Мэнор Северус, тем не менее, наведался. Рассказал Люциусу легенду о Нерушимой Клятве, получил в ответ обещание подтвердить что угодно хоть перед Визенгамотом, но в завершение разговора Люциус вдруг проронил:

— А ты зря не женишься, Сев. Я бы на твоем месте женился.

— И ты, Люц! — простонал Северус. — Тебе-то какое дело?

— Я хочу, чтобы ты был счастлив! — вдохновенно произнес Люциус. — А нет ничего прекраснее, чем любящая жена и подрастающий наследник!

Северус усмехнулся.

— Твой наследник меня чуть до инфаркта не довел. Если бы у меня такой сын был, я бы сам змеиным ядом отравился, не дожидаясь Нагайны.

Люциус, как ни странно, не обиделся, а только покачал головой:

— Ты не понимаешь, Северус, что такое настоящая семья.

— И не хочу понимать! — решительно ответил Снейп. — Мне хватает моей мамы с ее экспериментами! Для нее и моя женитьба — это эксперимент, хорошо, что я от нее отговорился!

Отговориться-то отговорился, но червячок сомнения Северуса все равно мучил. Даже несмотря на то, что Люциус пообещал подтвердить легенду о Нерушимой Клятве.

— Мне не нравится идея твоей мамы женить тебя непременно на полукровке или магглорожденной, — пояснил он.

— А мне вообще не нравится идея меня женить! — отозвался Северус.

— Насильно такие вещи не делаются, поживем — увидим, — ответил Люциус. — Насчет мамы не беспокойся — Клятву она не обойдет.

Северус вздохнул.

— Ты плохо ее знаешь.

— А что она может сделать? — недоумевал Люциус. — У нее же нет хроноворота, чтобы вернуться в прошлое и все изменить... Сев, что с тобой?

При последних словах Северус побледнел и выронил бокал с вином, который держал в руке.

— У нас есть хроноворот, — проговорил Снейп слабым голосом. — Я совсем забыл про него!

— Откуда? — удивился Малфой.

— Еще до первого падения Темного Лорда я выпросил хроноворот у Руквуда, чтобы успевать и в Хогвартсе преподавать, и на собрания к Темному Лорду ходить. А потом и Лорд исчез, и Руквуда арестовали.

— А хроноворот?

— А хроноворот дома в потайном шкафу остался. Я его спрятал, боясь обыска в Хогвартсе.

Малфой пожал плечами.

— Твоя мама знает, где он лежит? Ты ей говорил?

— Не говорил, — простонал Снейп, — но ее это не остановит.

Люциус только покачал головой. От матери Северуса он не ждал ничего выдающегося — чего еще можно ждать от чистокровной волшебницы, вышедшей замуж за маггла? С трудом верилось, что она может отыскать то, что Северус спрятал. Если он так волнуется, конечно, может проверить... Он, Люциус, уверен, что хроноворот спокойно лежит себе там, где его положили.

Однако убеждать в этом Снейпа было бесполезно. Он буркнул что-то неразборчивое, взмахнул плащом и выбежал из комнаты.

Малфой тяжело вздохнул и позвал домовика убрать осколки бокала.

Дома Эйлин не оказалось. Хроноворота в потайном шкафу тоже. Никаких признаков взлома — ни физических, ни магических — не было, но Северус прекрасно знал, что это не показатель. Он спустился в гостиную, налил себе сливочного пива (более крепких напитков в доме не водилось) и стал размышлять о принципах действия хроноворота и логике своей мамы. Первое было понять куда проще, чем второе. Если мама отправилась менять прошлое, каким образом это отразится на настоящем? Не окажется ли, что он уже двадцать лет женат и дома ждут семеро детей? Но ведь дома никого нет! Может, жена и дети живут в другом месте? Или Эйлин еще не успела изменить прошлое? Нет, она ведь уже там, все, что она натворила в прошлом, уже должно повлиять на настоящее...

Северус чувствовал, что уже начинает сходить с ума, как со стороны входной двери послышались какие-то звуки. Он вскочил в полной уверенности, что сейчас ввалится его жена с ватагой детей, причем кто-то из детей непременно окажется гриффиндорцем. Звуки из прихожей могли навеять и не такие кошмары: там не просто кто-то вошел, но еще и волок по полу что-то тяжелое, а другое тяжелое вкатил на колесиках.

Северус вытер пот со лба и пошел навстречу своей судьбе.

Сначала он не понял, кто именно пытается втащить в дом огромный чемодан и детскую коляску, и застыл на пороге, оттягивая момент понимания. Но долго размышлять ему не дали.

— Северус! Помоги мне!

— Мама? — полузадушенным голосом спросил Северус, не сходя с места.

— А ты ждал кого-то другого? Не стой, как статуя Салазара Слизерина, бери чемодан!

В коляске было явно что-то живое, но Северус остерегался спросить, что. Ничего хорошего он услышать в ответ не ожидал.

Зато не побоялся спросить другое:

— Где мой хроноворот?

— В чемодане, — спокойно ответила Эйлин. — Но не вздумай пользоваться манящими чарами: он завернут в пеленки, и я не хочу, чтобы ты их порвал. Отнеси чемодан в комнату и поставь чайник, я все тебе расскажу.

Видел бы сейчас слизеринского декана кто-нибудь из его студентов! Или, упаси Мерлин, гриффиндорцев! Пошатнувшийся авторитет он бы не восстановил и за два года!

Чемодан был отнесен, чайник поставлен, стол накрыт, а Северус все еще опасался расспрашивать маму. Та сидела на диване в гостиной, положив рядом перевязанный голубой ленточкой сверток, и то и дело на него поглядывая. Наконец, Северус решился:

— Мама! Это что?

— Это мой сын, твой брат. Септимус Принц.

— А почему Септимус? — более умный вопрос зельевару в голову не пришел.

— Я тебя хотела назвать Септимусом, но передумала. Тебе не нравится это имя?

— Нравится, — пробормотал вконец ошарашенный Северус. — Мама, но как?

— Что значит как? — не поняла Эйлин. — Как я успела выносить и родить ребенка? Я взяла твой хроноворот и отправилась в прошлое, чтобы мне никто не помешал. Не беспокойся, я контактировала только с маггловским миром и в будущее волшебного мира не вмешивалась.

— Мама, но сколько тебе лет!

Эйлин снисходительно усмехнулась.

— Ты опять забыл? Всего лишь семьдесят, а волшебницы рожают и в сто пятьдесят.

Северус отхлебнул из чашки, не почувствовав ни вкуса, ни температуры напитка, и спросил:

— А кто отец? Ты не собираешься выходить за него замуж?

Эйлин рассмеялась.

— Конечно, нет! Родить ребенка от маггла — одно, а выходить за него замуж — совсем другое!

Пора было вздохнуть с облегчением, но Северус доверял своей интуиции и не доверял своей маме. А интуиция говорила, что без подвоха тут не обошлось.

— Так кто он?

— Известный маггловский актер. Чем-то похож на тебя, поэтому я его и выбрала.

— Но он не явится сюда?

— Не беспокойся, он был под Конфундусом и ничего не помнит.

Хорошо хоть, не под Империо! Перспектива растить младенца, пока мама в Азкабане, Северуса Снейпа не устраивала. Применять к магглам Конфундус тоже не приветствовалось, но в этом деле главное было — не попадаться. Судя по тому, что никаких громких процессов в недавнем прошлом не было, мама и не попалась.

— Мама, — наконец-то Северус вспомнил главный вопрос, — зачем тебе это надо?

— Ты же отказался жениться! А я не могу позволить угаснуть нашему роду!

Северус не стал спрашивать, почему его мама выбрала именно маггла. Он знал ее теорию, что полукровки — самые талантливые волшебники.

Будущий талантливый волшебник Септимус Принц открыл черные глазенки и запищал. Эйлин тут же подхватила сверток с ребенком на руки.

— Там в чемодане поверх всего лежит список необходимых вещей. Ингредиенты для зелий, детская кроватка и так далее. Пойди и купи.

Северус тяжело вздохнул и отправился наверх. Скучать до конца каникул ему не придется.

Пока Северус Снейп в поте лица закупал пеленки, погремушки и жабью икру, скандально известная в магическом мире журналистка Рита Скитер сидела в маггловском ресторанчике на Оксфорд-стрит со своей подругой Мэри Томпсон, магглой и тоже журналисткой по профессии. Конечно, подругами в прямом смысле этого слова женщин назвать было сложно, скорее это было взаимовыгодное сотрудничество. Рита получала от Мэри множество сведений о маггловском мире, а взамен добывала ей сведения, которые обычному человеку добыть было нельзя. А поскольку виделись они нечасто, то не успевали ссориться и пакостить друг другу.

После окончания войны с Волдемортом в магическом мире происходило так много интересного, а в маггловском так мало, что Рита почти забыла о Мэри и согласилась с ней встретиться только год спустя и то для очистки совести.

И на этот раз интуиция ее не подвела. После получаса ничего не значащей болтовни Мэри, заговорщицки улыбнувшись, достала из сумочки потрепанную фотографию.

— А вот это ты наверняка не слышала! Рикмана видели с какой-то женщиной...

Рита не слышала даже, кто такой Рикман, ее больше интересовали сплетни политические и светские, но подыграть было надо.

— Ты же знаешь, я была в отъезде и многое пропустила. Что за женщина?

— В том-то и дело, что никто не знает! Мой коллега случайно подловил их, когда они выходили из отеля. Он успел их сфотографировать, а потом Рикман сел в машину, а женщина свернула за угол и исчезла! Как в воду канула!

Рита насторожилась.

— Ну-ка, покажи фотографию.

Рикман кого-то Рите напомнил, но она не стала задерживаться на этой мысли, а принялась внимательно рассматривать женщину. На вид самая обычная брюнетка лет сорока, не очень красивая, но стройная, в строгом костюме... ничего примечательного. Но не для Риты. Память на лица у журналистки была великолепная, и она сразу узнала мать Северуса Снейпа. Но как?..

— А что они делали в отеле?

— Ты не догадываешься?

— Провели там ночь?

Мэри усмехнулась.

— Им пары часов хватило. Так ты знаешь, кто она?

Рита не ответила — она думала. Она наконец-то вспомнила, кто такой Рикман, но ясности это не прибавило. Зачем Эйлин Принц проводить время в отеле с известным маггловским актером, если она никогда не интересовалась мужчинами, а мужчины — ею? А представить себе Эйлин в качестве продажной женщины... Проще представить Хагрида балериной, а Малфоя уборщицей.

— Ты знаешь ее? — нетерпеливо повторила Мэри.

— Знаю, знаю, — рассеянно буркнула Рита.

— Так скажи! Это будет сенсация! — с горящими глазами воскликнула Мэри.

— Это будет сенсация, — пробормотала Рита, — если я пойму, зачем ей это надо. Ты можешь меня вывести на Рикмана?

— Да, но...

Рита не дала договорить.

— Завтра здесь в то же время.

Как и все знаменитости, Алан Рикман не любил назойливых журналистов и старался спровадить их куда подальше. Но эта журналистка оказалась чересчур назойливой и умудрилась пройти все кордоны по пути к желанной цели. Помахав перед актером каким-то удостоверением (он успел разобрать только слово «ежедневный»), она бесцеремонно уселась в кресло, налила себе джина и принялась расспрашивать совершенно незначительные и всем известные вещи. Где снимались, как снимались, над чем сейчас работаете... Актер не мог понять, зачем опытной, судя по виду, газетной львице выспрашивать такую ерунду. Ничего нового он ей сообщить не мог, а кому нужны старые новости?

Когда вконец замороченный Рикман почти потерял ощущение реальности, Рита Скитер как будто невзначай достала из сумочки фотографию:

— Вам знакома эта женщина?

Женщина Рикману была знакома. Более того — он о ней периодически думал почти год после их первой и единственной встречи. Избыток женского внимания — обычное дело для знаменитости, но такую женщину он встретил впервые. Он вообще с трудом понимал, зачем с ней связался и чем она его очаровала — немолодая и некрасивая. Разве что своей загадочностью — было в ней что-то такое, обычным людям не присущее. Взять хотя бы то, что после встречи она пропала с горизонта — ни признаний в любви, ни истерик, ни попыток к себе привязать... Зачем тогда он ей был нужен? Просто в коллекцию? Но на искательницу приключений она не походила...

Рита не стала дожидаться ответа — и так по лицу все было ясно — а продолжила:

— Вы с ней провели ночь... То есть два часа в отеле на Пиккадилли, а недавно она родила ребенка.

— Что она от меня хочет? — с трудом выдавил Рикман.

Был сильный соблазн огласить список, но Рите было интересно другое.

— Она? Ничего.

— А вы?

Первый раз в своей жизни Рикман сталкивался с женщиной, которая ничего не хочет от отца своего ребенка. В лучшем случае они требуют денег, в худшем свадьбы. А вот чего потребует журналистка? Если эта история попадет в газеты...

Актер не догадывался, что Рита сама не хотела огласки, по крайней мере, в маггловских газетах. Нарушение Статута о секретности — это вам не книги о Дамблдоре писать, за такое и ответить можно...

— А я хочу вам помочь, — ослепительно улыбнулась Рита. — Хотите ее увидеть? Записывайте адрес: Манчестер, тупик Прядильщиков, дом восемь. Только никакой охраны и никаких сопровождающих, все должно быть в тайне!

Эйлин Принц была достаточно подкована в маггловской психологии, чтобы быть уверенной в том, что отец ребенка ее разыскивать не будет. Не все мужчины способны вынести бремя ответственности за семью, а тем более знаменитости, имеющие возможность выбора из молодых и красивых девушек. Но, видимо, она где-то ошиблась в расчетах, потому что на третий день после ее возвращения в дверь позвонили, и взору Эйлин предстал не кто иной, как Алан Рикман собственной персоной. Чтобы добраться неузнанным, он надел черный парик и поношенный серый костюм, от чего Эйлин потеряла дар речи. Ее хватило только на то, чтобы молча поманить гостя за собой. Нет, она специально выбирала похожего на Северуса, но чтобы настолько...

Когда Эйлин усадила Рикмана в кресло и налила чаю, к ней наконец-то вернулось самообладание и она прямо спросила:

— Как вы меня нашли?

Пока актер соображал, как бы поправдивее соврать, Эйлин продолжила:

— У меня к вам абсолютно никаких претензий! Мне не нужны от вас деньги, и я не собираюсь выходить за вас замуж!

— Почему?

Женщина, не желающая выходить замуж, была явлением из ряда вон выходящим. Тем более в таком возрасте и с такой внешностью. Сейчас Рикман разглядел, что ей, скорее всего, не сорок, как показалось в прошлый раз, а сорок пять, не меньше. А то и больше.

— Я один раз была замужем, этого достаточно.

— А ребенок?

— Что ребенок? Я смогу вырастить ребенка сама.

— Но ему же нужно дать хорошее образование...

Эйлин рассмеялась.

— Насчет образования не беспокойтесь. Он будет учиться в той же школе, что и я, и мой старший сын. Чтобы туда попасть, не нужны ни деньги, ни протекция.

Эйлин не договорила, что именно нужно, но была твердо уверена, что у Септимуса магические способности присутствуют. Она так тщательно все рассчитала и подготовила, что сквиб родиться просто не может.

Пока Рикман мучительно соображал, что ответить, из прихожей послышался звук открываемой входной двери. А еще пару секунд спустя — мужской голос:

— Драконьей печени нигде нет, но я нашел другой рецепт, чуть посложнее, но с тем же эффектом. Погремушек я купил пять штук, думаю, что этого достаточно.

— Северус! — перебила его Эйлин. — Иди сюда, у нас гости.

Уставший и забегавшийся Северус Снейп был готов растерзать каждого, кто покушается на его заслуженный отдых. Кроме мамы, разумеется, — ее стоило уважать за признание права сына на свободу. Но неведомый гость заслуживал расправы.

— Это ваш муж? — изумленно спросил Рикман, глядя на вошедшего Снейпа.

— Это мой сын! — с гордостью ответила Эйлин.

Актер переводил взгляд с матери на сына и обратно, лихорадочно занимаясь подсчетами в уме. Ему не меньше тридцати... да нет, тридцати пяти, а то и сорока, но тогда ей никак не может быть сорок пять! Что за чертовщина!

Сверху послышался плач младенца. Эйлин вскочила.

— Пойду кормить Септимуса, а ты пока объясни мистеру Рикману, почему я не хочу выходить за него замуж.

— Что именно объяснить? — не понял Северус.

— Все! — отрезала Эйлин.

Она уже открыла дверь, чтобы выйти из гостиной, но на пороге обернулась:

— Мистер Рикман, вас интересует, сколько мне лет? В феврале исполнилось семьдесят.

Эйлин достаточно долго не возвращалась, чтобы дать Северусу время все рассказать, а Рикману — осознать услышанное. Она успела покормить ребенка, поменять пеленки, разобрать покупки, развесить погремушки по бокам детской кроватки и прочитать пару статей из журнала «Практика зельеварения».

Тем временем Снейп и Рикман уже успели найти общий язык, чему немало способствовала бутылка огневиски, лежавшая еще со времен войны. Бутылку Северус призвал манящими чарами, что должно было убедить актера в существовании волшебства и волшебников. Тот почти уже поверил, хоть это и казалось странным. Но и Эйлин была странной... очень просто ее представить кем-то отличным от большинства людей.

Оставалось неясным только одно:

— Зачем твоей матери понадобился я?

Северус усмехнулся.

— Я наотрез отказался жениться, а чистокровные волшебники очень большое значение придают продолжению рода.

Нежелание жениться Рикман очень даже понимал. Но продолжал расспрашивать:

— А почему именно я? Я ведь не волшебник!

— Мама считает, что потомки волшебников и обычных людей более талантливые, чем чистокровные. Взять хотя бы Темного Лорда...

Северус осекся, но Рикман вдруг заинтересовался:

— Что за Темный Лорд?

Зельевар призвал на помощь вторую бутылку огневиски и принялся рассказывать.

Когда он дошел до последней битвы, дверь распахнулась и в гостиную вошла очень сердитая Эйлин с котлом в одной руке и погремушкой в другой.

— Ты объяснил? — набросилась она на сына. — Зелье кто готовить будет? Я? Чтобы ты потом опять меня с Лонгботтомом сравнивал?

Насчет Лонгботтома Эйлин преувеличивала: зельеваром она была неплохим, но поскольку интересовалась не одним зельеварением, а всем сразу, то могла сварить что-то не совсем идеальное.

Снейпу после огневиски не была страшна даже мама.

— Я все успею, не надо волноваться! Мама, садись с нами, мы с Аланом прекрасно друг друга поняли!

— И что вы поняли? — спросила Эйлин, с подозрением глядя на пустые бутылки.

Рикман встал.

— Дорогая Эйлин! Я ничуть не претендую на вашу свободу и на нашего сына! Я предлагаю вам сотрудничество.

Подозрения во взгляде Эйлин не убавилось.

— Какое сотрудничество?

— Ваш сын рассказал мне свою историю. По ней обязательно надо снять фильм! Я найду и режиссера и сценариста, а роль Северуса Снейпа буду играть сам!

Растерянная Эйлин уронила и котел, и погремушку, которая обиженно зазвенела.

— А как же Статут о секретности? — только и смогла вымолвить Эйлин.

— Когда магглы смотрят фильм и читают книгу, они этому не верят, — ответил Северус. — Мне еще Дамблдор говорил, что о волшебниках надо написать, чтобы магглы окончательно убедились, что их не существует.

Рикман улыбнулся. Он-то уже успел поверить, что волшебники существуют. Как минимум один волшебник, с которым так хорошо вместе пить, и одна волшебница, самая обаятельная и привлекательная, невзирая на возраст.