К нам едет ревизор

— Я собрал вас, чтобы сообщить неприятное известие, — заявил директор школы Миллвер-Оакс, оглядев собравшихся на педсовет учителей.

— К нам едет ревизор, — пробормотала учительница математики, эмигрантка из России.

Директор ее не расслышал, но повторил почти в точности:

— К нам едет проверяющий из Министерства Образования.

Напряженная тишина взорвалась недовольными возгласами:

— Какой еще проверяющий?

— Они что, не знают, кто у нас учится?

— Да наоборот, слишком хорошо знают, — сквозь зубы произнесла пожилая учительница литературы. — Опять отец Лизы с отцом Вики не поладили.

— Это называется не «не поладили», а по-другому, — заметил учитель физики.

— Проникновение мафиозных группировок в высшие слои власти, — меланхолично произнесла учительница истории и была награждена осуждающими взглядами коллег.

В этой школе о политике говорить было не принято.

— Нас не касаются отношения властных структур, — негромко, но решительно произнес директор. — Будьте добры, обеспечьте дисциплину в школе на время инспекции. Чтобы никто не говорил, что наши девочки сходят с ума от того, что за ними плохо следят.

— Да они и так и так сходят, следи за ними или нет, — пробурчала учительница литературы.

Директор сделал вид, что ее не услышал.

В комнату Юли и Вики набилась целая толпа. Тусовки здесь были делом обычным, но на этот раз вопрос стоял серьезный — что делать и кто виноват. То есть виноваты, как всегда, учителя и директор, а вот что со всем этим делать?

— Придумали тоже, инспекция! — фыркнула Маргарита. — Да что у нас проверять-то? Заперли нас здесь, чтобы никому не мешали, мы и не мешаем. Так нет, они решили нам помешать!

Ольга, как всегда серьезная, посмотрела на Маргариту с укором.

— Проверять всегда есть что. У нас слишком много связей вне школы, чтобы внешний мир про нас забыл.

Маргарита только хмыкнула и отвернулась к окну, благо место было удобное — на подоконнике. По сравнению с Ольгой, которая еле уместилась на краешке кресла, где уже сидели, обнявшись, Саша и Настя, Марго устроилась с царским комфортом.

— Давайте мы им сюрприз устроим, — предложила Юлька, пристроившаяся на спинке кровати, как птица на жердочке. — Несчастный случай, например...

— Нечаянное падение с крыши, — добавила Вика.

Елена, стоящая у самой двери, покачала головой.

— Глупо. Вы устроите несчастный случай с одной инспекцией, пришлют другую. Действовать надо тоньше.

Юлька, не слезая с «жердочки», налила себе сока и стоящего на столике кувшина, поставила стакан на место и заявила:

— Хорошо, мы будем вести себя так, чтобы инспекция сама сошла с ума! Учителя нас ненормальными считают — так мы будем еще более ненормальными! На головах станем ходить!

— У меня еще заначка есть, — мечтательно произнесла Вика, поворачивая в пальцах воображаемую сигарету.

— Не надо! — хором произнесли Таня и Майя, умоляюще глядя на Вику.

— Накуришься ты, а попадем всем, — пояснила Кристина.

Елена снова покачала головой.

— Действовать надо еще тоньше. Юля, ты правильно сказала, что надо выглядеть еще более ненормальными, чем они нас считают. Но не так, как ты предлагаешь.

— А как? — удивленно спросили Юля и Вика.

— А вот как, — заговорщицки произнесла Елена. Пока она говорила, девочки тихонько хихикали и кивали в такт ее словам, а когда закончила, Юлька так сильно захлопала в ладоши, что свалилась со спинки кровати. Прямо на Вику, что только усилило всеобщее веселье.

Утро следующего дня началось с явления Виктории народу. Явилась Виктория в чисто выстиранной школьной форме, на белоснежной блузке не красовалось ни единого значка, на клетчатой юбке ниже колен была отутюжена каждая стрелочка, и в довершение всего длинные черные волосы девушки были аккуратно заплетены в две косички и украшены большими белыми бантами. Медленно и грациозно, Вика прошествовала от дверей столовой к своему месту и приветственно кивнула ошарашенным соседкам по столу. Те хоть и ожидали чего-то подобного, но все же такая Виктория была для них неожиданностью. Соня повернулась к Вике вместе со стулом, да так неудачно, что чай вылился ей на юбку.

Вика даже не вздрогнула:

— Соня, — с мягкой укоризной произнесла она, — неужели ты не видишь, что твоей однокласснице на ноги льется горячий чай?

Соня быстро оправилась от удивления.

— Прости меня, пожалуйста, — сказала она, — я не рассчитала точку равновесия чашки, но поскольку чай не сосредоточен в компактном пространстве, его температура неуклонно понижается и приближается к комнатной. Если ты беспокоишься о последствиях контакта своей кожи с горячей водой, то в моей сумке имеется противоожоговая мазь.

За учительским столом математичка подавилась тостом. Внешний вид Виктории она еще могла списать на какие-то естественные причины, но речь Сони была настолько далека от ее обычных ответов на уроке, как будто девочку подменили.

— Что за бред, — тихо сказала учительница и, оставив, недоеденный тост и недопитый чай, встала из-за стола и пошла к себе в класс.

К середине дня количество бреда не уменьшилось. Лора произвела фурор на уроке физики, заявив, что на других планетах жизни нет, и иномировой разум — выдумка жадных до славы и денег писателей. Маргарита на математике умудрилась решить без подсказки три уравнения кряду. Майя ввязалась с дискуссию на религиозные темы с учительницей литературы и уверенно заявила, что Бога нет. Отличница Лиза на уроке истории не смогла ответить ни на один вопрос и устроила истерику: «Не хочу учиться, хочу замуж!».

— Что происходит? — то и дело слышался вопрос в учительской.

— Может, они устали?

— Так устали, что стали хорошо учиться?

— Кто хорошо, а кто плохо! Вот Ольга сделала массу грубейших ошибок в переводе!

— А Ева забыла формулу, которую я объясняла в начале урока!

— Что же с ними случилось?

— Может, к вечеру они одумаются?

К вечеру никто не одумался. После обеда девочки, как обычно, разошлись по своим комнатам переодеться из надоевшей школьной формы в любимую одежду. Но вот вышли они почему-то в совершенно непривычном и немного даже неприличном виде. По крайней мере, бесформенное платье из холстины, в которое обрядилась Анна, приличным назвать было никак нельзя. Вика, напротив, оделась вполне прилично — в длинную клетчатую юбку и пиджак образца середины двадцатого века и сделала сложную прическу, уложив заплетенные в косы волосы вокруг головы. Щеки она чуть тронула румянцем, благодаря чему стала выглядеть чуть здоровее и лет на десять старше.

Юля красовалась в мини-юбке и розовой футболке размера на три, больше чем нужно. На футболке было нарисовано сердечко и написано «Love». На Вику она даже не посмотрела, а отправилась на прогулку по школьному саду под ручку с Настей, одетой в рваные джинсы и ватник. Эмилия в желтом платьице чуть выше колен с кружевной отделкой и розовыми вышитыми цветочками уселась в холле второго этажа с книжкой комиксов, явно стащенных у Тани и громко и заливисто над ними смеялась. Таня как будто не заметила пропажи комиксов — она засела в библиотеке, обложившись книгами по философии и что-то выписывая в толстую тетрадь. Нина стерла всю косметику, нахлобучила кепку и уселась на ступеньках крыльца с самокруткой, выпуская густые кольца дыма и комментируя происходящее непечатными словами.

Учительница литературы вышла подышать воздухом и выяснить, что происходит. Ни то, ни другое ей не удалось. Дым от самокрутки Нины был такой едкий, что она тут же закашлялась и только вовремя подбежавшая Мария спасла учительницу, оттащив ее обратно в холл и усадив на диванчик.

— Что с вами происходит? — спросила та.

— Ничего, — пожала плечами Мария.

Белое платье в пол, отороченное мехом, к ее загорелой кожей явно не шло, венок из кос — тоже.

— Вы на себя не похожи сегодня!

— Зато мы ведем себя хорошо! — улыбнулась Мария, сделала реверанс и убежала.

Учительница литературы достала платок и вытерла пот со лба.

— Вам плохо? — поинтересовалась спустившаяся с лестницы Ева, в купальнике и с перекинутым через руку полотенцем.

— Нет... То есть да, — литераторша выронила платок и в изнеможении откинулась на спинку дивана.

Ева обеспокоенно посмотрела на учительницу:

— Наверное, вы переутомились. Когда моя мама работала учителем французского в Польше, она очень уставала после уроков и ей очень помогал зеленый чай с лимоном. Вам налить зеленого чая?

— Твоя мама? — ошарашенно спросила учительница. — А где она сейчас?

— Уехала в Америку, — Ева безмятежно улыбнулась. — А я не хочу в Америку, потому что там живет мой дядя — укротитель крокодилов, а я не люблю крокодилов. Вам стало лучше? Мне пора идти в бассейн.

Литераторша кивнула, поднялась с дивана и побежала в учительскую.

— Ева все вспомнила!.. — начала она с порога. Но никто ее не услышал, все говорили одновременно:

— А Вика-то, Вика! «Извини те, говорит, что побеспокоила...» Я и не знала, что ей такие слова известны!

— Майя ходит по газонам и заявляет, что Бога нет!

— А вы видели Анну? Я спросила, почему она ходит в рванье, так она сказала, что шмотки ее не интересуют!

— И Соню шмотки тоже не интересуют!

— Да что с ними такое случилось-то?

Вопрос, заданный несколькими учителями одновременно, повис в воздухе. В наступившей тишине прозвучал негромкий голос учительницы литературы:

— А может, они так восприняли наше известие об инспекции? Нам сказали — обеспечить дисциплину, вот они и обеспечили.

— Ну уж нет, — покачала головой учительница истории. — С такой дисциплиной они еще более сумасшедшие, чем без нее. Они и нас с ума сведут.

— Пусть все будет как раньше, — согласился учитель физики.

— А инспекция? — робко спросила из угла учительница математики.

— Инспекция сама с ума сойдет, когда увидит, насколько девочки не соответствуют рассказам о них, — ответила учительница литературы. Не будем их травмировать.

Уже на следующий день в Миллвере воцарился прежний порядок и учителя вздохнули с облегчением. А инспекция так и не приехала.