Четыре четверти пути

1. Регулус Блэк

Я ненавижу просыпаться по утрам. Что в Хогвартсе, что дома. В Хогвартсе — когда знаешь, что день не сулит ничего хорошего, кроме написания бесконечных и бесполезных эссе, а дома — когда, вернувшись поздней ночью из гостей, осознаешь, что в девять утра надо вставать и идти к завтраку. Отец с матерью рассматривают каждый прием пищи как древнюю семейную традицию, и попробуй я не явиться на завтрак, обед или ужин, на меня будут смотреть с подозрением. Даже сейчас, через два года после ухода Сириуса.

Сейчас я был готов согласиться на все, вплоть до выжигания своего имени на Древе, только бы мне дали поспать еще десять минут. А еще лучше — двадцать, или полчаса, или час... или даже весь оставшийся день. К Лестранжам я приглашен сегодня в десять вечера, вот до этого времени и дали бы мне спокойно поспать.

Кто бы мне сказал, зачем я вчера, точнее, сегодня ночью, в Малфой-Мэноре столько пил? Чтобы показать, что я уже не маленький? Лучше бы выпил яду и не мучался. Снейп однажды что-то приносил, одна капля — и мгновенная смерть. От яда хотя бы похмелья не бывает.

С трудом открыв один глаз, я обнаружил, что возле моей кровати стоит Кричер и пялится на меня большими выпуклыми глазами. Это он меня разбудил? Убью тварь ушастую! Когда найду палочку. Пока что я не только палочку, я собственные части тела не нахожу.

— Молодому хозяину пора вставать! — зачастил Кричер, когда увидел, что я проснулся. — К молодому хозяину пришли гости.

— Какие еще гости? — простонал я. — Кричер, уйди, и без тебя тошно!

— Кричер не может уйти, Кричера попросили разбудить молодого хозяина и сказать, что пришел мистер Крауч...

Что?

Фамилия «Крауч» подействовала на меня лучше всякого холодного душа и антипохмельного зелья. Я мгновенно вскочил на ноги и стал оглядывать комнату в поисках одежды. Опять этот ушастый урод сложил все в шкаф, меня не спросив?

На ногах я все же не устоял и сел на кровать. Хорошо, что сел, а не свалился кульком. Голова по-прежнему была явно не там, где положено ей быть, а ноги очень хотели встать и бежать отсюда подальше.

— Что Краучу от меня надо, Кричер?

Вот именно, что ему надо? Он меня арестовывать пришел? А я тут без штанов сижу на кровати и мучаюсь похмельем. Хорошая картинка.

Мне вдруг стало весело, и я рассмеялся. Странно, но от смеха заметно полегчало. В голове чуть-чуть прояснилось, и количество ушей у Кричера уменьшилось с пяти до двух.

— Мистер Крауч сказал, что вы сами звали его в гости сегодня утром.

Я? Звал Крауча в гости? Да еще утром? Кто-то из нас определенно сошел с ума.

И тут до меня дошло, про кого говорит Кричер. Все, Регул, допился до Крауча-старшего в собственном доме. До кого я в следующий раз допьюсь? До дементоров?

— Кричер! Еще раз так меня напугаешь — за уши к стенке прибью! Зови его сюда!

Кричер послушно направился к двери.

— Нет, стой, сначала кинь мне мою одежду, а потом зови. И сливочного пива нам достань! Побольше!

Когда Барти вошел в мою комнату, я, уже одетый, сидел на заправленной постели и потягивал сливочное пиво из бутылки.

— Садись, — я махнул рукой на кресло. — Ты чего в такую рань?

— Разве это рань? — удивился Барти. — Тетя Валбурга пригласила меня к завтраку, ты забыл?

Забыл. Никто Обливиэйт на меня не накладывал, а я забыл. Барти настолько частый гость в нашем доме, что как гость уже не воспринимается. Тем не менее он предпочитает запастись официальным приглашением. А моя матушка как раз любит эти приглашения раздавать. Сириус над ним все время подсмеивался, говоря, что Барти без приглашения и разговаривать со мной не станет, но я на подначки старшего брата не обращал внимания. Где тот Сириус?

— А к обеду она не могла тебя пригласить? — простонал я.

Глядя на Барти, я диву давался: как он умудряется всегда выглядеть так аккуратно, будто одежда только что из магазина и ни разу не надевалась? Я, хоть и успел одеться и причесаться, все равно выгляжу пугалом.

— Ну, я могу попозже прийти, — смутился Барти и сделал попытку встать, но я его одернул.

— Сядь! Я все равно уже проснулся. Представляешь, как я спросонья испугался: Кричер сказал, что ко мне пришел Крауч, и я решил, что это твой отец явился меня арестовывать.

— За что? — Барти широко раскрыл глаза.

— Ты считаешь, в Министерстве арестовывают за что-то? Иногда и ни за что.

— Мой отец лично никого арестовывать не ходит, — уверенно сказал Барти. — Для этого авроры есть.

Я не сдержался и расхохотался во весь голос.

— Барти, когда ты станешь аврором, приходи меня арестовывать лично!

Барти замотал головой:

— Я не хочу никого арестовывать! Тем более тебя!

Я опять засмеялся. Барти так ничего и не понял, да и не понимал никогда. Он лишнего вопроса не задаст, если только его самого не спросят. Хотя один раз он меня самого удивил, когда набросился на Сириуса за непочтительные слова в адрес матери. Даже Сириус растерялся — не ожидал такого со стороны тихого и незаметного Барти.

Сегодня Барти тоже собрался меня удивлять? Можно сказать, ему это уже удалось, потому что любой нормальный волшебник на его месте договорился бы о приглашении на обед, а не на завтрак. Барти же знает, что я ненавижу вставать по утрам. И вообще, Блэки ведут ночную жизнь, на то они и Блэки.

— Регул, — неожиданно сказал Барти, — а можно мне к вам?

Я не понял:

— Куда к нам?

Барти смущенно улыбнулся и принялся рассматривать полы своей мантии.

— Ну к вам, в Организацию. К Темному Лорду.

А я-то думал, что больше сегодня меня ничем удивить не удастся... А я-то считал, что Барти ни о чем не догадывается... Вот тебе и тихий наивный мальчик.

Я и в нормальном состоянии не знал бы, что на такую просьбу ответить, а ранним утром с похмелья тем более. Мне бы на завтрак выйти и перед мамой не опозориться.

— Барти, — я постарался сделать свой голос более уверенным, — давай после завтрака поговорим. И Мерлин тебя упаси при матери об этом заикаться!

— Почему? — он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Потому что она тебя ребенком считает! Это я у нее единственный наследник и надежда всей семьи. А ты — маленький внук тети Чарис, и всегда таким останешься!

— Ты меня тоже маленьким считаешь? — Барти несколько раз моргнул. Я не мог понять — у него на самом деле слезы на глаза навернулись или он притворяется?

— Не считаю! — горячо заверил я.

Это и правда, и неправда. Барти всего на год меня младше, как я мог считать его ребенком? Он учится лучше меня, успевает помимо занятий учить иностранные языки, рассуждает вполне здраво... Какой же он ребенок? Шестнадцать лет, взрослый уже! Это уж скорее Сириуса можно назвать ребенком за то, что своими мозгами пользоваться не умеет. Чужими, впрочем, тоже.

Но все же что-то в нем такое было... Не детское, нет, какая-то хрупкость не то хрустального бокала, не то первого осеннего льда, которая не позволяла держать его за равного. И при этом Барти совсем не был таким слабым, как казался. Уж я-то хорошо его знал, как-никак помню с самого раннего детства. Больше, чем с Барти, я общался разве что с Сириусом.

Но дать ответ сейчас я не был готов. Да кто бы смог на моем месте? Даже Белла бы растерялась. Поэтому я отговорился:

— Барти, давай потом обсудим? Нас ждут на завтрак. Ты же не хочешь, чтобы мама ругалась?

— Она не будет ругаться, — уверенно сказал Барти, но спорить не стал.

Мама действительно не ругалась, даже несмотря на то, что мы опоздали. Сириуса за подобное могли отправить сидеть взаперти в своей комнате без еды, но со мной мама никогда так не поступала. Тем более при Барти. Барти вообще выгодно приглашать на семейные обеды: с одной стороны, при нем, как при госте, не поднимают острых тем вроде Сириуса, а с другой — он уже настолько свой, что можно говорить свободно обо всем остальном.

Я очень боялся, что Барти либо снова заведет разговор об Организации при маме, либо будет выглядеть таким подавленным, что она непременно поинтересуется причиной, но мои страхи не оправдались. Барти как будто подменили — так он был открыт и весел. Для меня всегда было загадкой, как он умудряется найти общий язык с моей мамой, которая не только чужих — своих не всегда привечает. А Барти может даже с ней не согласиться — и мама воспримет это как должное!

— Барти, как у вас дела? Результаты СОВ уже получил?

— Нет, но скоро получу, — со спокойной улыбкой ответил Барти.

— Вы куда-нибудь собираетесь уезжать на каникулы?

— Да, мы с мамой поедем во Францию, на Средиземное море.

Я за завтраком все больше молчал, наблюдая за Барти и обдумывая, что ему сказать. Так и не придумал. А он ждал. Даже непринужденно болтая с моей мамой.

Мне вот не светит Средиземное море — мама не любит заграничных поездок. А без нее я никуда не поеду. Даже с Барти.

Когда мы поднялись в комнату, я попытался узнать у Барти, зачем ему это надо, и, если получится, отговорить. Но отговорить его еще труднее, чем маму, даром что он выглядит мягким и уступчивым...

— А что твой отец скажет?

— Я не собираюсь у него спрашивать.

— Но ты же хотел стать аврором!

— Это не я, это он хотел.

Я не стал спрашивать у Барти, откуда он взял, что я состою в Организации и могу его рекомендовать. По мне это и так видно. Не мог же я остаться в стороне, когда почти весь Слизерин помешан на идеях господства чистокровных! Если кто-то и оставался в стороне, так это Барти. Все знали, чей он сын, и не хотели связываться.

Но в доме Блэков он не сын Крауча-старшего, а внук тети Чарис, родственницы и лучшей подруги моей матери. Может, именно поэтому Барти так любит у нас бывать? Может, именно поэтому он и попросился в Организацию? Внуку Чарис по отцу и кузену Теда Уилкса по матери у нас обрадуются. Сыну Крауча — нет.

А Барти и сам не радуется тому, что он сын Крауча...

Мы спорили долго, но, как я и думал, отговорить Барти не удалось.

— Хорошо, — сказал я, изрядно устав от бесполезного разговора, — я поговорю с нашими, попрошу рекомендацию.

На этом Барти успокоился и больше об Организации и Темном Лорде не заговаривал.

Мне успокоиться было сложнее. Я разрывался между желанием видеть Барти среди нас и стремлением отгородить его от опасности. Это я Блэк, я ничего не боюсь, а он?

Как я и предполагал, у Лестранжей мое предложение встретили отнюдь не восторженно.

— Лучше бы это был Крауч-старший, — усмехнулся Рудольфус. — А что — по методам он ничем от нас не отличается.

Беллатрикс была настроена категорично:

— Этот сопляк? У нас не первый курс, мы воспитанием детей не занимаемся.

Любой другой на моем месте бы обиделся, ведь когда я пришел в Организацию, мне было шестнадцать, как и Барти теперь. Но обижаться на Беллу — занятие бесполезное, она даже и не заметит. Зато если кто ее ненароком обидит... Слушать полтора часа ее вопли — самое безобидное, что может за этим последовать.

Рудольфус вывел разговор в деловое русло:

— Регул, он объяснил тебе, как он принял такое решение? На основании чего ему можно доверять?

Я растерялся. Сам я знал ответ на этот вопрос, но как объяснить Рудольфусу? Он не Блэк, он не поймет. Даже Беллатрикс не понимает!

— Я давно его знаю, — начал я осторожно. — Он не такой, как его отец.

Сказанного было явно мало, и на вопросы Рудольфуса я не ответил. А ответа от меня ждали.

Я продолжил:

— Он давно уже знает, как я отношусь к Темному Лорду, но не сказал об этом Краучу-старшему. И ко мне он хуже относиться не стал.

«Не то что Сириус», — мысленно закончил я. Мысленно — потому что упомянуть Сириуса при Белле означало забыть обо всех других темах для разговора как минимум на сегодняшний вечер.

— Я бы на твоем месте не стал устраивать уголок Темного Лорда в своей спальне, — подал голос Рудольфус.

— А что такого? — огрызнулся я. — Чужие у нас не бывают, а если и бывают, то не дальше гостиной.

Рудольфус, конечно, прав... но я не был бы Блэком, признав это. Сириусу можно вывешивать на стенку гриффиндорский флаг, а мне что — слизеринский нельзя? Из-за каких-то идиотских соображений безопасности и конспирации? А что до вырезок — так это же газеты, которые свободно можно было купить, и по поводу заметок о Темном Лорде и Организации все претензии не ко мне, а к журналистам.

Этого я тоже не стал говорить. Не хотел сбиваться с мысли. И так уже отвлекся...

— А зачем ему это надо, он объяснил? — продолжал спрашивать Рудольфус.

Этого как раз Барти и не объяснил. А разве я смог бы объяснить, зачем надо мне? Зачем я пришел в Организацию? Меня, между прочим, никто об этом не спрашивал!

— Затем же, зачем и мне, — ответил я.

Рудольфа ответ не удовлетворил.

— Ты не сын Крауча. Перед ним изначально все дороги открыты, зачем ему Организация?

— А ему большой интерес быть сыном Крауча? — огрызнулся я. — У него своя голова есть!

Белла усмехнулась:

— Да что ты хочешь узнать, Руди? Из мальчишки все равно никакого толка не будет, нам он незачем!

— Нам как раз есть зачем, — возразил Рудольфус. — Он может следить за Краучем, а согласись, Белла, что это нам необходимо. Особенно если он после школы устроится к отцу в департамент...

Я об этом даже и не подумал. Для меня причастность к Организации была важнее всех конкретных дел, которыми она занимается. Тем более мне пока ничего серьезного не поручали, я же еще учусь... Как и Барти. Только мне год до окончания школы, а ему два.

Белла в сомнении покачала головой.

— Думаешь, он сможет следить за родным отцом? Думаешь, ему можно доверять?

— Можно! — убежденно ответил я.

Беллатрикс и Рудольфус переглянулись.

— Хорошо, — сказал Рудольф. — Давай, я с ним поговорю.

— Мы с ним поговорим, — поправила его Белла.

Не знаю, чего я хотел больше — чтобы Барти взяли или чтобы ему дали отставку. Перед Лестранжами я его защищал, а вот самого себя убеждал: Барти нам не подходит. Вовсе не потому, что я ему не доверяю. Я даже не задумывался о предположении Рудольфуса, что Барти специально подослан отцом, чтобы следить за нами. Крауч-старший не настолько доверяет сыну и не настолько воспринимает его всерьез.

Но ведь и Белла с Рудольфом его всерьез не воспринимали! И как я это должен был Барти объяснить?

Объяснять я ничего не стал, просто сообщил, что Лестранжи хотят с ним поговорить. То, как они настроены, сообщать не стал. Пусть сам убедится. Меня-то он слушать не хочет!

Вытащить Барти к Лестранжам оказалось не так просто, как выбраться самому, поскольку и моя мама, и его мама не могли нас отставить без присмотра. Один я мог ходить куда угодно, но не с Барти. Не говорить же его маме, куда мы с ним отправились! Это для моей мамы нормально, а миссис Крауч тут же все перескажет мужу. А мы все давно у него на подозрении... Даже удивительно было, что он до сих пор нас не пересажал. Рудольфус объяснял, что ссориться с древнейшими чистокровными семействами ему невыгодно. Вот когда будут прямые улики — другое дело. А их не было.

Но независимо от наличия или отсутствия улик Лестранжи являлись для Барти плохой компанией.

Только через четыре дня мне удалось избавиться от пристального внимания обеих мам и отправиться вместе с Барти на Диагон-Аллею. Прежде всего мы зашли на почту и отправили сову Лестранжам, некоторое время покрутились в книжном магазине, потом выпили по чашке кофе в ближайшем кафе. А затем, рассудив, что сова уже должна долететь, аппарировали.

Нас уже ждали. Стоило нам появиться у ограды, как прутья решетки растаяли в воздухе и перед нами открылся проход. Живая изгородь за оградой тоже расступилась и на земле образовалась тропинка, по которой мы и пошли.

Рабастан опять отсутствовал, что, пожалуй, было к лучшему. Нас встретили в той же гостиной, в которой я обычно с ними встречаюсь, только вот настроены Белла и Рудольф были совсем по-другому. Как будто уже заранее приняли решение, что Барти им не подходит. Я как увидел их лица, сразу забыл, что в Барти сомневался. Вот из принципа буду его защищать!

А Барти как будто и не заметил, что его тут всерьез не воспринимают. Вошел, поздоровался и уставился на Беллу таким восторженным взглядом, как будто это и не Белла вовсе, а сам Мерлин или Салазар Слизерин, восставшие из могил. Я сам никогда так на нее не смотрел. Все же она моя кузина, хоть и старше на десять лет. Сириусу разница в возрасте не мешала ее дразнить. А Барти с ней и не виделся почти — он ведь ко мне в гости приходил, а не к ней.

— Бартемиус Крауч-младший, — произнесла Белла, нарочито растягивая слова. — Регулус сказал, ты хочешь быть с нами.

— Да! — не отрываясь от созерцания Беллы, выпалил Барти.

— А зачем тебе это нужно? У тебя и так есть все, что только можно пожелать юному волшебнику. С таким отцом ты можешь сделать великолепную карьеру в Министерстве!

Барти от подобных фраз обычно перекашивает, это даже моя мама знает. Но моя мама не любит Крауча-старшего, поэтому о карьере его сына даже не заговаривает.

На этот раз Барти постарался себя сдержать, но спокойно он, конечно, говорить уже не мог.

— Мне не нужна такая карьера! Я хочу быть собой, а не сыном Крауча!

Белла засмеялась.

— А ты уверен, что, вступив в Организацию, ты будешь собой? Мы ведь вверяем свою волю и свою жизнь Темному Лорду, мы приносим клятву служения ему... ты к этому готов?

Мне ничего подобного ни Белла, ни кто другой не говорили — я и так знал. Для меня все было ясно уже давно. А для Барти?

— Я готов! — подтвердил Барти с горящими глазами.

На этот раз более скептично был настроен уже Рудольфус. Приревновал, что ли? Какие глупости! Мне Нарцисса говорила, что Белла мужа не любит, но Барти-то при чем? На Беллу я бы так не запал, но вот когда Темного Лорда увидел, то все время о нем потом думал, даже в Хогвартсе. А Белла порою бывает на Темного Лорда похожа, даже внешне, не то что по поведению. Так и ждешь, что ее глаза вот-вот полыхнут красным.

— Барти, а тебя не останавливает то, что мы вне закона? — спросил Рудольфус.

Барти скривился:

— Если закон — это то, что представляет мой отец, то мне не нужен такой закон!

Белле даже нравилось, что на нее так смотрят. Может, она и от меня того же хотела? А мне не нужна была ничья рекомендация, я сам к Лорду пришел. Я Блэк — и этого достаточно.

Словно услышав мои мысли, Белла спросила:

— А что ты можешь сам по себе? Кто ты, помимо того, что ты сын Крауча?

— Я чистокровный волшебник! — с гордостью ответил Барти.

Я не удержался:

— Барти такой же, как и мы! И в нем есть кровь Блэков!

— Тогда, может, ты сам рекомендуешь его Лорду? — вкрадчиво спросила Белла.

Я был к такому не готов, даже и не понял, серьезно она говорит или смеется надо мной таким образом. У Барти и сомнений никаких не возникло — он с такой надеждой на меня посмотрел... Да, теперь уже не откажешь...

— А вы что скажете?

Белла улыбнулась. Барти от ее улыбки аж расцвел, а мне не по себе немножко стало. Мама с таким же выражением лица раньше с Сириусом разговаривала. Сначала улыбалась, а потом срывалась на крик. Но Белла при мне не кричала никогда и сейчас не будет.

— Регул, тебе ведь Темный Лорд доверяет, и не зря. Ты не приведешь кого попало. Нам нужны чистокровные волшебники из хорошего рода.

Я еще не понял, как это понимать, когда Белла продолжила:

— Барти, сначала тебе, конечно, надо закончить школу. Но ты заходи к нам, я буду всегда рада тебя видеть.

Барти обрадовался так, как будто уже получил Метку. А я так и не понял, что же он в Белле такого разглядел. Нет чтобы на меня так восторженно смотреть!

Когда мы от Лестранжей ушли, я только хотел об этом спросить, как Барти признался сам:

— Она такая красивая!

Я посмотрел на него с недоумением. От ворот мы аппарировали обратно на Диагон-Аллею, чтобы создать впечатление, как будто оттуда и не уходили. Уселись в том же самом кафе и даже за тот же самый столик. Подобный способ действий предлагал мне Рудольфус, но я и сам бы догадался. Вот Барти бы не догадался — он и не думает скрывать, где мы были, во весь голос восхищаясь Беллой.

— Регул, ты понимаешь, она не просто красивая, она необычная! Такие, как она, только на старых портретах и остались! Когда волшебники были действительно волшебниками, а не приложениями к квиддичным мячам или министерским протоколам.

Можно было и обидеться за современных волшебников, но я не стал. На Барти обижаться бесполезно. Особенно когда он начинает говорить в таком восторженном тоне. Я и то отношусь к Организации более спокойно. Для меня это прежде всего Дело, достойное меня и моего рода. А для Барти Белла в одночасье заслонила всю перспективу.

Что же будет, когда он Темного Лорда увидит?

2. Рудольфус Лестранж

Регулус Блэк пропал. Едва успев вернуться из школы по окончанию седьмого курса, он исчез в неизвестном направлении. Крауч-младший тоже исчез, но в направлении известном — поехал с мамой в Грецию. И Блэка с собой не взял — это точно известно.

Честно говоря, от обоих было больше беспокойства, чем пользы. Причем от Блэка даже в большей степени, чем от Крауча. Регулус по малолетству не понимал, что пользуется расположением Темного Лорда не сам по себе, а как потомок рода Блэков. Я считал, что одной Беллы нам достаточно за всех прошлых, настоящих и будущих Блэков, но Лорд думал иначе. Что же, его право. Еще хорошо, что у нас младший Блэк, а не старший, с тем бы сам Лорд не справился, не то что мы с Беллой. От Крауча-младшего толку было не больше, зато хлопот меньше — если не считать того, что он влюбился по уши в Беллу. Беллу это даже забавляло, а меня ничуть не злило: ну что я, на самом деле, буду ее ревновать к этому ребенку?

Барти был у нас несколько раз во время каникул, как с Регулусом, так и один. Ничего интересного не сообщил, что неудивительно — Крауч-старший дома почти не бывает.

Я и не предполагал, что от Барти сразу же может быть какой-то толк, но на его пользу в будущем рассчитывал. Белла же и в будущую пользу не верила, ее просто забавлял сам факт, что сын Крауча стремится быть с нами.

— Да брось ты, Руди, — говорила она, — он ничего не узнает, а если узнает, то ничего не запомнит. Нам он как заложник нужен! Попытается Крауч-старший нас прижать, а тут и выяснится, с кем его сыночек! Он позору не оберется!

Я не возражал, потому что нить здравых рассуждений в словах Беллы была. Но в целом я с ней был не согласен и верил, что Барти нам пригодится именно в качестве шпиона, а не заложника. Я рассказывал ему о методах получения и усвоения информации, о способах подслушивания и защите от него, а также все остальное, что может пригодиться. Барти внимательно слушал, повторял услышанное, когда я его спрашивал, но уверенности, что он должным образом все усвоил, у меня не было. Чтобы быть точно в этом уверенным, нужно, чтобы Белла его похвалила — вот тогда Барти оживлялся и воспроизводил все заклятья без запинки. С боевыми заклятьями, которым их с Регулом учил Рабастан, повторялось то же самое.

Зато Барти хотя бы было возможно понять и предугадать его действия. Если бы он вдруг задумал уйти от нас, он сначала бы закатил сцену ревности мне, потом Белле, потом два часа бы рыдал у нас под дверью и в итоге бы никуда не ушел. А вот что думал Регулус — совершенно неясно. Он мог отправиться куда угодно, не предупредив, хотя я постоянно напоминал ему, чтобы держал нас в курсе своих намерений. Барти же рассказал, что уезжает!

Белла сразу поверила в самое худшее.

— Он нас предал! Он сбежал!

— Почему ты так решила? — поинтересовался я.

— А куда он еще мог деться? Раз он пропал — значит, сбежал, а раз сбежал — значит, предал!

— Почему же, Белла? Регул с раннего детства мечтал служить Темному Лорду, помнишь его собрание вырезок над кроватью? Вопиющее нарушение конспирации!

Белла поморщилась:

— Руди, ты за своей конспирацией ничего другого не замечаешь! Он здорово изменился за последний год, даже Барти это увидел, а тебе все только конспирация!

— Что именно Барти заметил?

— Раньше Регул сам начинал разговоры о Темном Лорде, а сейчас только поддерживает, да и то неохотно.

— И это повод заподозрить его в предательстве? По-моему, он просто повзрослел и перестал быть восторженным мальчиком. Я им никогда не был, но это не отрицает моей преданности Организации!

Разубедить Беллу было невозможно.

— Он на тебя не похож! Он Блэк, а не Лестранж! А от Блэков только и жди непредсказуемых поступков! Чего стоит один его старший братец! Наверняка ведь к нему сбежал!

Я по-прежнему был не согласен с Беллой:

— Почему ты так упорно утверждаешь, что он сбежал? Нельзя разве предположить иные варианты? Может, он пошел выполнять задание Лорда и попался?

— А почему тогда я не в курсе?

— Потому что Лорд может что-то приказать ему без моего ведома. И не только ему. Конспирация!

Белла мне все равно не поверила. А проверить было не у кого, разве что у Лорда. Но тот никакого задания Регулу не давал, что превратило подозрения Беллы в уверенность.

Весь июль мы ждали Барти, надеясь, что хотя бы он внесет некоторую ясность в ситуацию. С Валбургой Блэк говорить было бесполезно — она не только ничего не знала, но еще и решила, что в исчезновении Регула виновата Белла. А Белла даже Барти стала подозревать, хотя тот вообще был не в курсе. Узнав от нас новости по возвращении, он страшно расстроился и обещал узнать про Регула у отца. Здесь ничего подозрительного не было: Барти имеет полное право беспокоиться о судьбе своего друга детства, и куда ему обратиться, как не к отцу?

Барти не было три дня, и за это время Белла уже успела предположить, во-первых, что Барти сбежал вслед за Регулом и, во-вторых, что он посажен отцом под домашний арест за лишние вопросы. И хорошо, если под домашний арест, а не в Азкабан! Я пытался ее успокоить, как мог, говорил, что отсутствие новостей не всегда означает плохие новости и что мальчику нужно улучить момент, чтобы к нам выбраться, но Белла меня и слушать не хотела. Впрочем, как и обычно. И когда Барти наконец-то появился, она первым делом на него набросилась:

— Где ты пропадал так долго? Ты понимаешь, что нам срочно была нужна информация?

— Нет у меня никакой информации, — грустно ответил Барти. — Отец утверждает, что Регула они не арестовывали и вообще о нем ничего не слышали.

— Ты его так и спросил? — поинтересовался я.

Это все в нашем кругу знают, что Регул состоит в Организации. А Крауч, может, и не в курсе. А если не в курсе, то и заикаться нельзя о том, что Регул с нами!

— Нет, я сказал, что Регул пропал и я боюсь — вдруг его убили? Все ведь знают, как опасны Пожиратели Смерти, и как они не щадят даже чистокровных, рискнувших пойти против них!

Последнюю фразу Барти произнес с таким пафосом, что мне стало смешно. А ведь мы с Беллой недооценивали мальчишку. Играть он умеет, а это уже немало.

— И что? Он не возразил на это, что Блэк сам Пожиратель Смерти?

— Он считает, что большинство чистокровных с ними связаны. Блэки уж точно. Сказал, чтобы я впредь лучше выбирал себе друзей.

— И кого же ты выберешь? — с усмешкой спросила Белла.

Барти улыбнулся.

— Лонгботтомов, Фрэнка и Алису. Буду знать, что делается в аврорате.

Я начинал все больше и больше уважать Крауча-младшего. Но Белла все еще не могла успокоиться:

— И это все, что ты узнал?

Барти даже не обиделся и невозмутимо продолжил:

— Я отправился к Сириусу с тем же вопросом. Если бы Регул задумал сбежать, он побежал бы в первую очередь к нему.

Беллу так захватила история поисков младшего Блэка, что она даже забыла, что ненавидит старшего.

— И что?

— Он сам ничего не знает. Заявил, что так и думал, что у Регула наконец-то хватило ума порвать с Организацией и что это ему, конечно, не простили, и что Министерство делает что угодно, только не то, что нужно.

Хорошая версия. С действительностью ничего общего не имеет, но выглядит правдоподобно. Если не считать того, что ни Темный Лорд, ни Организация не в курсе, что покарали младшего Блэка за отступничество. Даже если бы это сделал кто-то из наших — меня бы поставили в известность!

— Барти, а с каких пор Сириуса так волнует судьба брата? Они же в ссоре?

Барти пожал плечами:

— Были в ссоре, но когда речь идет об угрозе жизни, все ссоры отходят на второй план. Сириус действительно не знает, что с ним. И действительно волнуется.

Мы велели Барти прийти еще через пару дней, а сами стали обсуждать ситуацию. Ситуация осложнялась еще тем, что именно Регул обещал представить Барти Темному Лорду, а кто это сделает без него? Кроме нас некому. А Белла все еще сомневалась.

— Регул за него ручался, и где он теперь?

— Барти не такой, я тебе много раз говорил. Ты обратила внимание, как он точно и аккуратно все разузнал, не оставив подозрений?

— Что он разузнал? — не соглашалась Белла. — Ровным счетом ничего!

— Почему же ничего? То, что твой кузен пустился в какую-то авантюру, никого не предупредив — это уже многое. Если бы он затеял что-то, что пошло на благо Организации, мы бы узнали.

— Вот видишь — я говорила тебе, что он предатель, а ты не верил! И Барти такой же!

— Почему же?

На этот вопрос Белла так и не ответила. А я ее не спросил о том, что мучило меня — если Регул не просто сбежал, а задумал что-то во вред Организации, почему мы об этом не узнали? А в том, что он не способен просто сбежать, я был уверен. Все-таки Блэк!

Кроме Беллы, которую невозможно было ни в чем убедить, был еще Темный Лорд, с которым мы пока не объяснились по поводу исчезновения младшего Блэка. И Барти, с которым я не мог поговорить наедине, потому что он бы меня не услышал. Он слышит только Беллу, а та ему не верит.

Зато я ему верил, и не просто верил, но и начинал ценить. Белла зря сравнивала его с Регулусом. Блэк чисто формально пришел в Организацию сам. Куда еще ему было идти, когда в доме только и разговоров, что о Темном Лорде, обещающем господство чистокровных волшебников? Выбор давно сделали за него, и в Организации его давно ждали. А вот Барти никто не звал и никто не ждал, он явился сам. Он сам сделал выбор... как после этого можно его не ценить? Ведь даже у меня такой возможности выбора не было — мой отец знаком с Темным Лордом с Хогвартса, он жил у нас в доме, когда мы с братом были маленькими... какой мог быть еще выбор? Рабастан со мной был полностью согласен, но относился к Барти настороженно из-за его влюбленности в Беллу. Неудивительно — он ее с детства терпеть не может. Мне неоднократно говорил, что не стоит на ней жениться, но я его не послушал. А теперь еще и Барти попался.

Но Рабастан, по крайней мере, был уверен, что Барти нас не предаст. А вот Белла...

Мне отношение Барти к Белле не нравилось тем, что я предпочитал преданность идее, а не человеку. Это надежнее. С другой стороны, Барти всего семнадцать лет, самый возраст для того, чтобы влюбляться. Вырастет и поймет, ради чего на самом деле следует жить. И Белла поймет, что мальчик нужен не только в качестве игрушки и в качестве заложника, а что от него есть реальная польза. Только бы Белла все не испортила своим пренебрежительным отношением. Надо поскорее представить его Лорду.

Так я Белле и сказал перед следующим приходом Барти. Она, конечно, возмутилась, но я заверил, что перед Лордом отвечать буду сам. Блэка мы потеряли — зато приобрели волшебника не менее чистокровного и не менее полезного. А может, и более.

Белла возмущалась скорее уж по привычке. Все же ей внимание Крауча-младшего льстило — да кому бы не льстило! Если бы он на меня так смотрел, пока я методику ведения наблюдений рассказываю...

К Лорду мы отправились втроем — мы с Беллой и Барти. Рабастан предпочел остаться дома, мотивируя это тем, что мы и без него обойдемся, а лишний раз наблюдать, как Белла распинается перед Лордом, он не хочет. Ну, это он зря. Наблюдать всегда полезно. Даже мне и даже за Беллой на докладе у Лорда. Хотя в этот раз меня больше интересовала реакция Барти.

Барти не испугался. Хотя было чего: когда я заявил, что Регулус Блэк сбежал и ничего о нем не известно, Лорд страшно разозлился. Я уже ожидал от него чего-то похуже Круцио. Но тут вперед вышел Барти, который стоял за нашими спинами, подняв капюшон мантии, и звонким голосом произнес:

— Милорд, вы потеряли одного слугу, но нашли другого. Я готов идти за вами до конца своих дней!

Это как раз то, что и было нужно. Даже Белла восхитилась, не говоря уже о Лорде. Он долго расспрашивал Барти о семье, об отце, о Хогвартсе и, кажется, остался доволен. И Белла осталась довольна, не говоря уже о Барти — тот просто светился. Я ему даже позавидовал — как завидуют людям, еще не читавшим твоей любимой книги или приступающим к изучению весьма интересного заклятия.

Белла после нашего разговора с Лордом перестала утверждать, что Крауч-младший нас предаст. Хотя продолжала ворчать:

— Ну на что он способен? Маменькин сынок...

— Ты подожди, хотя бы пока он Хогвартс закончит, — возражал я. — Если ты будешь все время его убеждать, что от него нет никакого толка, то его и не будет. А мальчик способный. Дай ему поверить в себя, ведь отец в него не верит!

Вопрос с Регулусом сочли решенным — хотя поиски продолжили, но никаких результатов они не дали. Барти отправился к Блэкам поговорить с Валбургой — если это можно так назвать, говорила-то в основном она, он слушал, соглашался и запоминал. Миссис Блэк была в истерике, проклинала Сириуса, Беллу, весь Гриффиндор и весь Слизерин, но ни крупицы полезной информации не выдала. И не знала: в таком состоянии люди выкладывают все, а если нет, значит, Регул даже с ней не поделился. Разумеется — Валбурга Блэк, по словам отца, разделяла идеи Лорда с Хогвартса, как бы Регул ей признался, что решился уйти из Организации? Он не доверял ни матери, ни Барти... он никому не мог доверять! Весьма мудро с его стороны. А нам остается только гадать, что же он задумал и куда исчез. Барти предложил погадать в буквальном смысле, но он прорицания бросил после пятого курса, а я уже успел забыть. Все же мы решились разложить карты, и у нас получилось, что Регула уже нет в живых.

Жаль, если это так... но раз он предал Организацию, то даже и лучше. Для всех.

До конца августа, когда пришла пора Барти возвращаться в Хогвартс, мы ничего нового о Блэке не узнали. Зато Барти наконец-то начал обуздывать свои чувства. Я уже мог беседовать с ним не в присутствии Беллы и быть уверенным в том, что меня слышат. Знакомство с Темным Лордом явно пошло мальчику на пользу.

3. Рабастан Лестранж

Я уже давно убедился — ничего хорошего от Блэков ждать не приходится. Что старшие, с которыми наш отец учился в Слизерине, что младшие — одного рецепта зелье. Руди со мной не согласен — он, видите ли, любит Беллу и дня без нее прожить не может. А по мне — лучше бы она за грязнокровку выскочила, как ее младшая сестра. Организации это куда бы больше пользы принесло. Грязнокровки на всю жизнь бы зареклись связываться с чистокровными!

Ее кузены ничуть не лучше. То, что Сириус попал в Гриффиндор и совсем отбился от рук, для нас как раз хорошо. Организации одной Беллы хватает, а с такими друзьями, как Сириус, никакие враги не нужны. Осталось только, чтобы эти двое, когда им вздумается друг друга прикончить, сделали это одновременно. Младший братец ничем не лучше старшего, хоть и слизеринец. Один из дома умотал, второй из Организации — а еще и делал вид, что он всецело предан делу Темного Лорда! А перед тем, как смотать, привел к нам младшего Крауча. Хорошо хоть, что не старшего!

Конечно, я возмутился. Мы что — профессора по защите от темных искусств на первом курсе Слизерина? Мало нам одного мелкого оболтуса, так он другого притащил, еще мельче. Еще и дальнего своего родственника — кто-то у него там в роду из Блэков. Как будто папы-Крауча недостаточно! Небось Крауч-старший и стал такой сволочью потому, что у него мамочка урожденная Блэк.

Поначалу Крауч-младший полностью оправдал мои ожидания. Мало того, что ничего вразумительного не сказал, так еще умудрился втюриться в Беллу. Мало ей Рудольфа! Вот что мелкий Крауч в ней нашел? В ответ на мои вопросы Руди только смеялся и говорил, что Беллу невозможно не полюбить. Даже не ревновал! И ведь не скажешь, что Барти по Белле сохнет из-за того, что у него мозгов не хватает — у Руди-то хватает! И все равно сохнет. Это что — общее свойство Блэков охмурять всех, кто поблизости? Тогда почему на меня не действует? Потому что я не такой умный, как Руди?

Руди меня убеждал, что из мальчишки выйдет толк и что надо подождать, пока он вырастет. Ну, он и ждал, а я постарался вообще из головы эту мелочь выбросить. Он и появлялся у нас только на каникулах и не каждый день, а у меня кроме возни с малышней куча других дел. Когда Руди просил, я показывал Краучу полезные заклятия, но вряд ли тот что запомнил. Он только на Беллу и смотрел.

Когда мелкий Крауч закончил школу и устроился в Министерство папе под крылышко, Руди провел со мной разъяснительную беседу. Иначе это никак не назвать — точь-в-точь как декан с провинившимся студентом, даром что я его на два года старше! Я все жду, когда он меня пошлет драить котлы, чтобы самому тоже куда-нибудь его послать. Поучить Беллу ремнем, например...

С пафосом, достойным Темного Лорда на общем собрании, Руди заявил мне, что привлекать новых людей в Организацию чрезвычайно важно, особенно если они сами того хотят, что нам позарез нужны глаза и уши в Министерстве, а особенно в департаменте обеспечения магического правопорядка, из чего следует, что Крауч-младший — весьма ценный кадр, его нужно холить, лелеять и сопли ему вытирать. Про сопли я уже сам дополнил.

— Ну и при чем тут я? Он по твоему ведомству, сам с ним и возись.

Руди не унимался:

— Я хочу, чтобы ты его поучил боевым заклятиям.

— Я его уже учил, а толку?

— Сейчас он повзрослел и поумнел, он способен усвоить больше, чем мог в шестнадцать лет.

— Сам-то почему не хочешь? Чтобы свалить все на меня, когда мальчишка опозорится?

Руди рассмеялся:

— С тобой он как раз не опозорится. Ты сможешь научить его лучше, чем я. Все-таки ты практик, а я теоретик.

Ну, это он зря — с боевыми заклинаниями у Руди не хуже, чем у меня. Разница в том, что на каждое заклинание он читает лекцию на два-три фута, а я только одно слово и произношу. Ну или два, если речь идет об Аваде.

Но спорить с этим занудой было бесполезно — все равно ведь переговорит! И я согласился.

Когда в начале сентября Барти в очередной раз заявился к нам с отчетом, вместо Руди его встретил я.

— Клади сюда свои свитки, никуда они не убегут. Садись, давай выпьем.

Крауч тут же стал отговариваться, что он не пьет, что он пришел к Руди... Еще бы сказал — к Белле!

— Руди тоже от тебя никуда не денется. Садись, поговорим.

Белла очень не любит, когда мы пьем у нее в гостиной, и именно поэтому мы с Руди обычно там и пьем. Кто в особняке Лестранжей хозяин, в конце концов!

Барти сел на самый краешек кресла, как будто он тут в первый раз и жутко стесняется. Конечно — со мной наедине первый раз, а меня даже авроры боятся! Торопясь, налил себе сливочного пива, видимо, в опасении, что если он не наполнит бокал, его наполню я. Причем огневиски.

Стану я на всяких Краучей огневиски переводить...

Я решил начать сразу с главного.

— Что ты знаешь о непростительных заклятиях?

— Непростительных заклятий три, — начал Барти, — Империус, Круциатус и Авада Кедавра...

Он говорил уверенно, как на уроке и почти как Рудольфус, с той только разницей, что Руди объясняет, как учитель, а Барти, как ученик, отвечающий у доски.

Я не стал его перебивать, все терпеливо выслушал, памятуя слова Руди о неразрывности практики и теории. Дескать, если хорошо знать теорию, то и с практикой проблем не будет. Тогда непонятно, почему он сам мальчишку не учит. Или он хочет, чтобы я теории подучился? В меня столько умных слов просто не влезет!

— Хорошо, — сказал я, когда Крауч, наконец-то закончил. — Ты сам хоть раз пробовал эти заклятия?

Он смутился.

— В школе их только в общих чертах изучают... А в аврорат меня не взяли...

— Ничего, — ободрил мальчика я, — у нас ничем не хуже. Мы их даже покруче будем. Давай, действуй. Начнем с Империуса.

— Что, прямо сейчас? — испуганно спросил мальчик.

— Ну а когда? Ты думал, я тебе лекции буду читать и в библиотеку строчить эссе отправлю? Книги ты уже наизусть знаешь. Пером орудовать умеешь, теперь палочкой давай.

У него было такое лицо, как у меня в Хогвартсе, когда нужно сдавать эссе, а я не только не начинал, но и понятия не имею, на какую оно тему. Чтобы дать парню стимул к действию, пришлось читать ему лекцию, прямо как Руди. Про себя еще подумал, что Руди мне потом ответит. Одной бутылкой не отделается!

— Ты хочешь быть полноправным членом Организации, это прекрасно. Ты поставляешь нам информацию, это просто замечательно. А что ты будешь делать, если тебя вдруг раскроют? Пищать, что не виноват, уповать на всесильного папочку? Ты должен уметь сражаться, уметь выйти из опасной ситуации без потерь. Тебе нужно знать, и не в теории, а на практике, все заклятия: пусть ты ими не воспользуешься, но в любой момент сможешь. Тебя одно это осознание своей силы должно поддержать. В школе авроров учат непростительным, чем ты хуже?

Последняя моя фраза пришлась в самый раз — ребенок помялся-помялся, поднял палочку и произнес:

— Империо!

Качественно так произнес. Все что положено, я почувствовал — и легкость в голове, и отрешенность от окружающего мира... Сопротивляться мог, но не хотел — пусть мальчик порадуется.

А мальчик даже придумать не мог, что приказать. Мне и без того было хорошо... Я потянулся к своему стакану и тут услышал голос в голове: «Дай мне глотнуть». Ну что же — дал, от меня не убудет.

Он сделал совсем маленький глоток, скривился, закашлялся, и тут его осенило. «Встань и вылей на пол все, что осталось в стакане».

Я и сообразить не успел, что к чему, когда обнаружил, что уже стою, уже держу стакан в руке и собираюсь его опрокинуть. Дементор с ним, с ковром, это же огневиски! На Крауча мне не жалко переводить драгоценный напиток, а на Беллин ковер — жалко, насолить ей я более приятным для себя путем сумею!

Вместо того чтобы вылить содержимое стакана на пол, я вылил его в себя. Одним махом. И даже не закашлялся. Тренировка не хуже аврорской!

А вот стакан я уже не удержал, и он выскользнул у меня из руки. Но уцелел: на такой ковер хоть тонкий хрусталь роняй — не разобьется.

— Фините инкантатем, — испуганно сказал Барти, наблюдая за моими стараниями.

Я рухнул в кресло. Хорошо мальчик меня приложил. Надо же...

— Молодец, — сказал я, наливая себе новую порцию горячительного. — С первого раза получилось!

— Но ты же не вылил огневиски! — с детской обидой произнес Барти.

— А ты чего хотел? Думаешь, я сопротивляться не умею? Сопротивляться можно, этому в аврорате учат, и я тебя научу.

— Научи! — Глаза Барти загорелись. — А на ком еще можно попробовать, чтобы не сопротивлялись? На мышах?

— Можно на мышах, можно на магглах. Пойдем с тобой в маггловский Лондон и там потренируемся.

— Сейчас?

— Давай в следующий раз. Ты пока маггловскую одежду себе добудешь.

Барти мне уже начинал нравиться. Прав ведь был Руди, есть мозги у ребенка!

Это что, очередной закон кого-то там — те, кто имеет мозги, влюбляются в тех, у кого их нет?

Прежде чем начать тренироваться на магглах, я решил показать Барти еще одно заклятие. Учить — так учить.

— А теперь давай Круциатус.

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас! От того, что ты две недели будешь читать книги, умения у тебя не прибавится!

— Что, на тебе?

— А на ком еще? Сопротивляться не буду, да это и невозможно.

Конечно, можно было и на мышах... Лучше всего — на мышах, нас с Руди отец так и учил. Но друг на друге — эффективнее. Связывает не хуже Инкарцеро. Отец говорил, что они в Хогвартсе только друг на друге и учились, не исключая и Темного Лорда. Хотел бы я на это посмотреть!

Я сел на ковер подальше от стола и всяких бьющихся предметов вроде бутылки с огневиски и стал ждать, пока у мальчика получится. С первого раза не получилось. Обычно никому не удается с первого раза, даже мне в свое время. Но у него и со второго не вышло! Пришлось опять читать лекцию, которых я с ним уже начитался за несколько лет вперед.

— Ты должен искренне пожелать причинить другому боль. Просто так, только ради того, чтобы выучить новое заклинание, у тебя ничего не выйдет!

— Но зачем мне причинять тебе боль? — Барти посмотрел на меня большими невинными глазами.

Тьфу. Мы с Руди друг на друге неоднократно тренировались, а этот сопляк не может. Ну что ж, продолжим лекцию уже в другой манере.

— Да на что ты вообще способен, маменькин сынок у папы под крылышком? Думаешь, кого-то волнует твое происхождение и заслуги твоего папочки? Он тебе уже легкую жизнь в Министерстве обеспечил — сиди себе в кабинете и пергаменты в трубочку сворачивай. Жизнью рисковать, как в аврорате, не надо, зато можно гордо говорить, что, мол, я в департаменте магического правопорядка работаю...

Я думал, и это не подействует. Он слушал, молчал, хлопал глазами, и незаметно было, что хоть как-то мои слова осознал. Я так увлекся своей речью и наблюдением за лицом Барти, что не обратил внимания, как он поднял палочку. Заметить-то заметил, но был уверен, что снова не получится!

А у него получилось. Качественно получилось, не хуже, чем у Беллы. Когда я встал с ковра и чуть не налил огневиски мимо стакана, я это осознал.

Барти, опустив палочку, смотрел на меня испуганными глазами.

— С тобой все в порядке?

— Да что мне сделается, не в аврорате.

При упоминании аврората мальчик смутился:

— Я Рудольфусу написал в отчете о применении непростительных заклятий в аврорате...

— Вот пусть Рудольфус и читает! А мы с тобой о другом говорим. — И сразу же, не дав собраться и подготовиться: — Круцио!

Я продержал ровно три секунды, потом отпустил. Обычно мы делаем дольше, но для первого раза достаточно. Тем более в восемнадцать лет. Мой отец, правда, в шестнадцать и больше выдерживал, и из-под Империуса с первого раза вышел, но это же мой отец! В его время и гриндилоу были зеленее, и оборотни кровожаднее.

Я помог Барти встать и протянул стакан с огневиски. Он безропотно выпил и даже не скривился.

— Ты молодец, — сказал я. — Не все в первый раз так хорошо держатся.

Он только молча кивнул.

— Есть приемы, позволяющие это переносить. Совсем отрешиться от боли они не помогают, но чуть терпимей ощущения сделают. Это все я потом тебе расскажу. А на сегодня, пожалуй, все.

У Крауча прорезался голос.

— А Аваду?

— В следующий раз. Не друг на друге же ее пробовать! Тут никакой защиты и противодействия нет, убивает насовсем.

— А на мышах?

— Где я тебе мышь возьму? У нас они не водятся.

Действительно, Белла вывела всю имеющуюся в особняке живность, исключая домовых эльфов, так что желающим потренироваться в смертельном заклятии оставалось только идти на улицу ловить мух. Так в муху еще и попасть надо! А у Барти все еще руки дрожат после Круциатуса. Нет уж, в следующий раз. И так мальчик хорошо поработал. Не зря Руди в него так верил.

4. Беллатрикс Лестранж

Ну почему вокруг меня одни идиоты? Целая организация идиотов! Нам уже название пора менять с «Пожиратели смерти» на «Лишенные мозгов». Что Руди, что его чокнутый братец — от обоих никакого толка. Я не говорю уже про Люциуса и его компанию, вроде Эйвери и Нотта. Их давно пора в Мунго в палату для сумасшедших, а лучше всего Авадой.

Нет, прежде всего я бы убила Руди. Он еще смеет меня утешать! Дескать, подожди, дорогая, все образуется. Что образуется, если Темного Лорда нет? Темный Лорд сам собой образуется? Да я бы его за такие шуточки...

Убить все же не убила, но парочку Круциатусов он у меня получил. И хоть бы что.

И ведь все шло к нашей победе! Даже Руди признавал, хотя он у нас известный пессимист. У нас в Министерстве два своих человека, не считая множества волшебников под Империо, у нас свой человек в Хогвартсе (хотя я ему и не верю, но изменить напрямую он не решился), у нас даже в редакции «Пророка» свои люди... И в это время какой-то Поттер посмел лишить нас Темного Лорда! Да я его бы сама убила медленным Круциатусом, если бы его не спрятали! Почему Лорд меня не послал? А лучше бы нас с Руди, он бы снаружи чары наложил, чтобы не сбежал никто...

Руди еще посмел утверждать, что Темный Лорд ошибся и что-то не рассчитал. Да как он смеет! Темный Лорд не способен ошибаться! Если он пошел сам, а не послал нас, значит, у него были на то причины! Он не может погибнуть, он вернется, он непременно вернется!

Меня из всех только Барти и принимал. Сама от него такого не ожидала. Честно говоря, никогда не воспринимала его всерьез. Ну сын Крауча, ну на папашу можно через него воздействовать, и что с того? Руди с Рабастаном мне наперебой говорили, какой мальчик способный, а мне трудно было в это поверить. Один такой способный мальчик от нас уже сбежал, один непонятно на кого работает, а еще один нас всех и подставил. Если бы Блэк его не прикончил, я бы сама взялась, и просто Авадой он бы не отделался! Ну хоть какая-то польза от моего ненормального кузена. И одного идиота, зачем-то попавшего в Организацию, укокошил, и сам попался, избавив нас от своего присутствия. Родственник! В Азкабане я видела таких родственников!

Крауч-младший тоже нам дальний родственник. Тетушка Валбурга его бабушку очень любила, и вечно эта мелочь у нее в доме околачивалась. Никто его и всерьез-то не принимал, даже Регулус. Разве что в последний год он нам стал сведения из Министерства приносить. У нас еще на этот счет Руквуд был, но Руквуд в отделе тайн, а Крауч там, где удобнее всего следить за его папочкой. В аврорате было бы еще лучше, но в аврорат его не взяли — кому там такой сопляк нужен. Это мы должны возиться с мелюзгой...

А потом случилась эта страшная ночь, и Барти прибежал к нам первый, на следующий же день. То, что произошло непоправимое, мы поняли сразу. Рабастан тут же куда-то побежал, так пропал на несколько дней, Руди попытался меня в чем-то убедить, получил Круциатусом, но не успокоился. Мы ждали хоть какой-нибудь весточки, и тут явился Барти. Бледный, но тем не менее аккуратно одетый и причесанный, как будто праздник какой-то. Я бы его тоже Круциатусом угостила, если бы он, как Руди, принялся меня утешать. Но он сам был на грани обморока, даже мне его жалко стало. Ведь кто мы без Темного Лорда? Барти то же самое, оказывается, думал, что и я. Когда Руди опять завел свою песню о том, что мы должны объединиться и если не довести наше дело до конца, то хотя бы не забывать о нем, Барти его оборвал:

— Без Темного Лорда нет Организации. Без его силы мы обыкновенные волшебники, каких много. А чем-то высшим мы могли себя чувствовать только при его поддержке.

От того, что хотя бы Барти меня понимает, мне полегче стало. А Руди так ничего и не понял, сделал вид, что не расслышал, и стал спрашивать:

— Какие новости? Что случилось с Лордом? Кто-нибудь арестован?

Что за манера задавать по три фута вопросов сразу? Барти ответил на последний:

— Сириус Блэк.

— Что? — воскликнули мы хором.

— Он убил Петтигрю и двенадцать магглов, а еще его обвиняют в предательстве Поттеров. Но он ведь не на нашей стороне?

Сириуса нам только не хватало! Достаточно с нас было одного моего кузена, второго я бы только в качестве объекта для тренировок взяла.

— Что известно про Темного Лорда? — продолжал спрашивать Руди.

А ничего известно и не было. Только то, что он не смог убить мелкого Поттера. Как он после этого исчез и куда — неизвестно. А весь волшебный мир радуется окончанию войны и полной победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Даже Барти вынужден делать вид, что радуется.

— Я ненадолго, — сказал он, кратко изложив новости, — мне обратно в Министерство надо. Вырвусь как только смогу и что-нибудь еще узнаю.

Руди я не верила, а Барти поверила — вдруг и правда узнает? Ведь не может Темный Лорд умереть как ничтожный маггл, он велик, он должен быть бессмертным! Сама я не могла ничего узнать — Руди меня не пускал. Я бы наплевала на него, но он на меня прикрикнул:

— Ты понимаешь, что ты сейчас в розыске? Здесь мы надежно защищены, а если ты выберешься из дома, тебя мгновенно поймают!

— Но я хоть что-нибудь узнаю!

— Барти сделает это лучше тебя, он знает, кто владеет информацией и где ее получать. А ты натворишь глупостей, попадешься сама, потянешь за собой меня и Басти, но никакого результата не получишь. Рисковать имеет смысл только когда есть ради чего.

По сути он был прав, но почему я должна с ним соглашаться? За пессимизм Руди огреб еще один Круциатус, но я никуда так и не пошла. А куда, собственно, было идти? Люциус в первый же день побежал к Краучу-старшему каяться. Заявил, что ни в чем не виноват и действовал под Империо. Барти потом рассказывал, что свои слова Малфой еще и подкрепил нехилой суммой. В итоге не только сам отмазался, но и свою компанию отмазал — Эйвери, Нотта, Кребба с Гойлом... Идти к ним с вопросом, можно ли вернуть Темного Лорда — это все равно что идти с тем же самым к Краучу-старшему. Если бы Руди наш дом не защитил, Малфой и меня бы сдал в качестве доказательства своей благонадежности.

Вот Рабастан куда-то за сведениями бегал. Куда — не признался. Хотя может, он выпить бегал, знаю я его! Мне и пить не хотелось. Если чего-то и хотелось — то поорать на Руди за его мрачные прогнозы и бессмысленные длинные речи. А он и не возражал даже, только смотрел на меня и улыбался. Прямо как Барти, только тот виновато улыбается, а Руди довольно, как будто ему нравится. Ну не идиот ли?

На Барти мне почему-то орать не хотелось. И даже Круциатусом не хотелось, хотя новости он приносил неутешительные.

Ладно мой кузен, туда ему и дорога, ладно Петтигрю, от него один вред, но вот то, что Каркаров нас предал и выдал Руквуда... Хорошо, он про Барти был не в курсе, мы с Руди ему не сообщали.

Как я была зла! Даже больше, чем в роковую ночь Хэллоуина — тогда потрясение было настолько большим, что вообще терялось ощущение реальности. А тут я четко знала, кто виноват, и до виноватого не могла дотянуться — Барти сказал, что после освобождения из Азкабана Каркарова вывезли за границу.

А Руквуд был мне нужен просто позарез! После того жуткого Хэллоуина мы с ним так и не поговорили, но он прислал Руди очень интересное донесение. Оказывается, в отделе тайн давно лежит пророчество о Темном Лорде, только посмотреть, о чем оно, Руквуд не может. А после исчезновения Лорда на пророчестве поменяли надпись: вторым упоминался Невилл Лонгботтом и его имя заменили именем Гарри Поттера. Кто это сделал, Руквуд не знает — просто на второй день пришел в зал пророчеств и это обнаружил. Я приступила к Руди с расспросами, что это все значит, он начал читать мне лекцию о способе хранения пророчеств в отделе тайн, договорился до Круциатуса, но успел увернуться. Сказал, что Руквуд на днях до нас доберется и сам все расскажет.

А теперь вместо нас он расскажет Краучу, знаем мы его методы допроса...

И между тем злилась я исключительно на Руди. На Барти не злилась, хотя за подобные новости не то что Круциатуса — и Авады было мало. Руди сказал, что это оттого, что мы с Барти чем-то похожи. Я сначала разозлилась — что у меня общего с этим тихим незаметным мальчиком, который только и способен, что тайком для нас пергаменты переписывать. А потом, когда мы с ним беседовали, отправив Руди напиваться с Рабастаном, я подумала: может, и правда... Он уже не первый раз произносит мои слова, угадывает мои мысли или же говорит именно то, что я хочу услышать.

— Белла, не думай ты о Малфое, он не стоит твоего внимания. Когда Лорд вернется, он сам разберется с теми, кто его оставил.

— Ты думаешь, он вернется?

— Конечно! — Барти вскочил с кресла и заходил по гостиной. — Ты помнишь, о чем он говорил? Он ведь говорил о том, что смог победить смерть!

— Но почему тогда он исчез и уже две недели ничего о нем не слышно?

Барти остановился, задумался, налил себе сливочного пива и вернулся обратно в кресло.

— В доме Поттеров он столкнулся с какой-то неизвестной магией, к которой не был готов. Наверняка постарался Сириус — от него чего угодно можно ожидать.

— Ты хочешь сказать, что мой кузен оказался сильнее Лорда? — насторожилась я.

Барти покачал головой.

— Нет, я не это хочу сказать. Лорд оказался застигнут врасплох, если он и готовился к преодолению смерти, то не к такой и не в этот момент. Мы должны ему помочь.

— Мы с тобой об этом только и говорим! Ты скажи, что делать!

Барти смущенно улыбнулся.

— Я узнаю, что делать. Белла, я тебе обещаю.

После этого разговора Барти две недели не появлялся. Руди объяснил это тем, что после ареста Руквуда Крауч-старший шерстит все Министерство на предмет поиска шпионов, и Барти лучше лишний раз не высовываться. Я ждала — что еще оставалось? И боялась, что дождусь чего-нибудь страшного — сообщения в газетах об аресте Барти, авроров у двери нашего дома...

В день, когда Барти наконец объявился, я была особенно зла. Мало того, что Руди опять пытался меня утешать, так еще с утра за окном зарядил мерзкий дождь... это в декабре-то! Давно пора было снегу лежать, а он выпал и растаял. Я попросила Руди хоть какую-нибудь иллюзию на окно поставить, он вместо этого принялся читать очередную лекцию... Я бы точно его убила, если бы не треньканье сигнального заклятья в прихожей. Я не удержалась и бросилась встречать Барти, хотя обычно никогда так не делаю. Он ввалился весь мокрый и с порога принялся извиняться за долгое отсутствие. Кого другого бы убила, а Барти просто заткнула и предложила идти в гостиную.

Он не глядя выпил то, что Руди ему налил, откинулся в кресле и сообщил:

— Кажется, я что-то узнал.

— Что значит «кажется»? — тут же вмешался Руди. — Выражайся более определенно. У тебя есть информация? Тогда выкладывай. А ценность ее мы сами определим.

Барти в поисках поддержки посмотрел на меня. Я одернула Руди:

— Не сбивай ребенка с мысли, напугаешь, он вообще ничего не расскажет. Что ты узнал, Барти?

Руди его все-таки сбил, потому что начал Барти очень неуверенно:

— У нас сейчас в Министерстве большой переполох, арестовывают всех подряд, даже Людо Бэгмена обвинили в том, что он передавал Руквуду какие-то сведения...

— Ну и чушь! — перебила я. — Какие у него могли быть сведения? Как правильно отбивать бладжер?

Руди рассмеялся:

— Басти это знает не хуже. Сам бы мог Бэгмена поучить.

Руди сам отвлекся и впору было бы на него рявкнуть, но не хотелось пугать Барти.

— Тебя пока не подозревают? — спросила я.

Барти помотал головой.

— Кто же станет подозревать сына Крауча! Но я еле вырвался, в Министерстве сидим с утра до ночи, а мама ужасно волнуется, как бы что не случилось. Сейчас она думает, что я на работе, а отец по всем департаментам разыскивать не станет.

— Что говорят о Темном Лорде? — напрямую спросила я.

Барти с тоской посмотрел на свой пустой стакан, наполнил его сливочным пивом, выпил и только после этого ответил:

— Дамблдор уверен, что Темный Лорд не погиб, а может вернуться.

Дамблдор... Его нам только и не хватало! С директором Хогвартса нам даже вчетвером не справиться, а на Снейпа рассчитывать нечего.

— Откуда ты знаешь? Ты его видел? Ты с ним говорил?

Барти покачал головой.

— Нет, я не говорил. Я слышал от Фрэнка Лонгботтома, они с Дамблдором беседовали.

— И что еще сказал Лонгботтом?

— Больше ничего. Когда я попытался его расспросить, он заявил, что я еще маленький и мне не стоит стремиться победить Темного Лорда в одиночку. Но знает он явно больше, чем сказал мне. Белла, если бы ты с ним поговорила...

Руди не был бы собой, если бы не полез с возражениями:

— Говорить с аврорами? Да нас возьмут раньше, чем мы дойдем до их дома.

— Их можно выманить из дома, — сказал Барти. — Мне они доверяют.

— А как ты собираешься с ними разговаривать? Что потом с ними делать? Отправлять обратно? Чтобы все сообщили аврорату, и особенно про Барти?

— Мы это обсудим, — прервала его я. — Не нравится — иди к Дамблдору, пусть он тебе все расскажет.

К Дамблдору Руди идти не хотел. Я прекрасно его знала — поворчит и успокоится, еще и свой план действий предложит. Главное — появился хоть какой-то выход из томительного безделья, хоть какой-то проблеск надежды!

— Так что, Белла? — Барти вопросительно поглядел на меня.

Я улыбнулась.

— Все будет, Барти. Ты молодец.

— Надо все подготовить, мы не можем просто так туда пойти, — опять начал Руди.

— Вот и готовьте! — мне его нытье уже начинало надоедать. — Ты не веришь, что у нас получится? Ты не веришь Барти? Еще скажи, что ты возвращения Темного Лорда не хочешь!

Тут уже не только я, но и Барти на Рудольфуса посмотрел взглядом голодного оборотня, так что Руди пришлось сдаться.

— Рассказывай все, что о них знаешь, и подумаем вместе, как их можно выманить.

Я была уверена, что у нас все получится. Не может не получиться. Барти справится, ведь недаром два года назад я сама привела его в Организацию! И он оправдал мое доверие.