Соотечественники

— А она точно меня не пошлет? Ты уверена?

— Почему она должна тебя послать? Я уверена, что она тебя выслушает и ответит. Она достаточно откровенна в своих текстах, чтобы с порога отталкивать тех, кто к ней приходит.

На самом деле я ни в чем не была уверена, а менее всего в том, что признанный авторитет питерского толкинистского фэндома Мэллинарэ не пошлет явившуюся к ней Эрлин, особенно если Эрлин заявит, что явилась она от меня. Толкиновское общество давным-давно записало меня во враги народа и фэндома — всего лишь за то, что долгое время я была поклонницей «Черной Книги Арды». В числе моих вражеских характеристик числилось даже то, что я предпочитаю подписываться «Алхэрэ Вилмирдиэн», именем персонажа из собственного мира (к тому же она еще и демон, но об этом как раз мало кто знал), а не эльфийским именем, которое у меня тоже есть. А если я где-то и подписывалась как «Луиниль», то непременно добавляла «синдэ из Аст Ахэ», чем доводила наших ортодоксальных толкинистов до белого каления и белой горячки.

Теперь-то я уже не синдэ из Аст Ахэ. А Эрлин тем более. Но можно ли быть хоть в чем-нибудь уверенной...

— Я очень надеюсь, что она меня не пошлет. Где я еще соотечественников найду?

— А я чем тебя не устраиваю?

— Но ты же из Дориата! Мы с тобой вместе сколько были? От Пятой Битвы до разгрома Дориата — лет тридцать, наверное? Для эльфа — всего ничего.

— Но ведь Мэллинарэ не эльф! Она человек! Вы с ней и того меньше времени могли общаться, если вы вообще общались! Что с того, что она всю жизнь в Хитлуме прожила?

— В том-то и дело, что она всю жизнь в Хитлуме прожила, — тихо говорит Эрлин. — В том-то и дело...

Я уже жалею, что показала Эрлин заметки Мэллинарэ на одном из интернетовских форумов, где она писала, что является человеком из Дома Хадора и жила в Хитлуме вплоть до Нирнаэт Арноэдиад. Мало того — в этих кратких заметках проскальзывает намек на то, что это больше, чем придуманная история для какой-либо игры или очередного рассказа по мотивам. Конечно, наши толкинисты-ортодоксы в глюки не верят. Однако все больше и больше появляются у них мысли, что если глюки не противоречат Толкину, то почему бы и нет... А действительно — почему бы и нет? Ни у Эрлин, ни у меня в последнее время, глюки Толкину не противоречат. Как мы это все обзовем — вторичной реальностью или параллельным миром — дело второе. Главное — верить в то, что это было. И что можно найти тех, кто был потерян. Как нашли друг друга мы с Эрлин.

Конечно, Эрлин больше всего хотелось найти не меня. И даже не женщину из народа Хадора, хоть и прожившую всю жизнь в Хитлуме. Больше всего ей хочется найти одного нолдо из народа Финголфина, пропавшего без вести в Дагор Браголлах. Я ее вполне понимаю, но помочь ничем не могу. С нолдор Финголфина не знакома. С остальными нолдор, впрочем, тоже. Не люблю нолдор. А как еще может к ним относиться синдэ, у которой куча родственников в Альквалондэ погибла и которая сама была убита феанорингами при разгроме Дориата?

И сама-то я не в лучшей ситуации. Долго пыталась найти хоть кого-нибудь из Дориата, в результате нашла только Эрлин. И некую Галадриэль, каковая не внушает мне доверия. Дело даже не в том, что ей 15 лет, что она страшна как смертный грех и петь не умеет, а в том, что она до сих пор «Сильмариллион» не удосужилась прочитать. Я выдала ей свой резервный экземпляр, но она читает так медлено и с таким трудом, что при всем своем желании признать ее Галадриэлью не могу. Разве что какой-нибудь эльфушкой из Лориэна третьей эпохи. Ну так то третьей, а мне первая нужна...

— И что тебя понесло в этот Хитлум... Сидела бы себе в Дориате спокойно.

— Как ты, да? И что ты за свою спокойную жизнь увидела? А я зато весь Западный Белерианд облазала — от устья Сириона до Нэвраста! И в конце концов застряла в Хитлум.

— Я одного не понимаю — как тебя обратно в Дориат пустили. С таким нолдорским характером...

— Но характер же на границе не предъявляют! Я родилась в Дориате, меня там многие знали, у меня там родня осталась — как было не пустить? После войны-то?

Действительно, как было не пустить? Такую синдушку-лапушку, пусть и с нолдорским характером? Вот тогда-то мы с ней и познакомились. А здесь мы познакомились на многострадальной Черной Речке, когда я уже совершенно отчаялась найти толкинистов и тут мне один из знакомых Зойсатов привел девочку с длиннющей косой и радостно заявил: «Вот тебе толкинист». И от Зойсайтов польза бывает.

Может, действительно, стоит познакомить Эрлин и Мэллинарэ? Ведь я только обрадовалась, узнав, что Эрлин тоже была в Дориате и даже пропустила мимо ушей и жизнь в Хитлуме и возлюбленного из народа Финголфина. Может и Мэллинарэ обрадуется соотечественнице? Ведь была у нее в каком-то из текстов дружба двух, казалось бы несовместимых людей, объединенных исключительно чувством преданности государю Финголфину.

— Ладно, поехали на Черную Речку. Они там обещались сегодня быть, книги свои продавать.

Народу на Черной речке, как всегда уйма. Целенаправленно продираюсь сквозь толпу, ища ребят из толкиновского общества. За мной, как за ледоколом, следует Эрлин.

— Мэллинарэ, здравствуй! У вас «Неоконченные предания» еще остались?

Начать надо с чего-то нейтрального и воспользовавшись тем, что этой книги в моей библиотеке еще нет, я покупаю ее. Заодно интересуюсь, не собираются ли они выпускать что-либо еще. Эрлин смотрит на меня с нетерпением. Я кошусь на Радагаста и Пенегрина, сидящих рядом на парапете. Но они, кажется, так увлеклись разговором о компьютерах, что на нас не обращают ни малейшего внимания. Ну что ж, попробуем.

— А вот это Эрлин, она хочет с тобой познакомиться.

Эрлин с решительным видом выходит из-за моей спины. Наверное так же решительно их любимый государь Финголфин бросился на поединок с Морготом.

— Мэллинарэ, я читала твои зарисовки, которые ты в интернет выкладывала... Знаешь, я синдэ и тоже жила в Хитлум. Я бы хотела у тебя узнать о подготовке к Пятой Битве...

Мэллинарэ отрывается от пересчитывания денег и смотрит на Эрлин... ну примерно как тот самый Моргот на того самого Финголфина.

— Мало ли что я писала в интернете! Я не буду разговаривать о своей личной жизни с первым встречным!

И демонстративно поворачивается к Радагасту с Пенегрином, которые как по команде прерывают увлекательный разговор о производительности процессоров и совместимости программ. Эти двое тоже смотрят на нас как Моргот на Финголфина, или, на худой конец, Саурон на Финрода.

Нет, три Моргота из Толкиновского общества — это слишком много для двух синдар.

Я беру Эрлин за руку и тащу по ступенькам вниз в скверик. Мы подбегаем к дереву и валимся на траву.

— И никакая она не оттуда! — говорит Эрлин. На чем она сейчас держится — непонятно. Наверное, на нолдорской гордости.

— Конечно, — соглашаюсь я. — Они только тексты свои и знают.

Эрлин кивает. Ей ужасно хочется заплакать, но она сдерживается. Так и сидит молча, сжав кулаки, минут пять. А потом поднимает глаза и спрашивает:

— Слушай, Луиниль, а что делать, если я когда-нибудь встречу его, а он так же меня не узнает?

И смотрит на меня, ожидая ответа. А что я ей могу сказать?