В лес за пустотниками или Мириарда на эльфийский не переводится!

1

Годдэрт был высоким худощавым блондином и звали его Петя. Пете исполнилось семнадцать лет и он недавно поступил на экономический факультет университета. Годдэрту перевалило за двести тысяч и он только что сотворил новую уникальную систему миров — Хиэр. Оба они давно примирились с существованием друг друга, хотя каждому присутствие другого несколько мешало.

Он ехал в переполненной электричке к себе на дачу. Сел он не на вокзале и поэтому был вынужден давиться в битком набитом вагоне, сжатый со всех сторон потными телами дачников. Ему было жарко и хотелось курить, но в такой тесноте было невозможно ни снять куртку, ни выйти в тамбур. С одной стороны стояла невероятно толстая тетка с огромным рюкзаком, рядом с ней — мужик с тележкой, набитой какой-то железной арматурой (эта арматура царапала Годдэрта по ногам, но он ничего не мог поделать), а с другой — громадных размеров псина неопределенной породы, все время пытавшаяся дотянуться носом до его пластикового мешка. Годдэрт машинально пытался отодвинуть мешок подальше от псины, хотя ничего, представляющего для животного интерес там не было — ни мяса, ни колбасы, а только сборник фантастики, буханка хлеба, бутылка водки и четыре пачки сигарет. Поскольку водка и сигареты в предложенную родителями смету включены не были, то денег на остальные продукты Годдэрту не хватило и три дня на даче ему предстояло провести впроголодь.

Стоя в трясущемся вагоне и с трудом пытаясь сохранить равновесие, Годдэрт и Петя думали примерно следующее: «Черт побери, что же я на даче есть буду? Где-то там была банка тушенки, но куда же ее мама запихала? А может ее давно уже съели? Надо будет продумать подробно защиту Хиэра. Стенку-то я поставил, но ведь она сравнительно непрочная. Если совсем проголодаюсь, можно будет грибов пособирать, да и картошка, наверное, уже созрела. Летом-то в лесу с голоду не помрешь. А со стенкой надо что-то делать. Ладно, я дорогу через Кейнард проложил и просто так по ней не пройдешь, но в Кейнарде тоже не дураки водятся. Хэрат давно на меня косо поглядывает. А та девочка, с которой мы рядом на экзамене по математике сидели, очень даже ничего. Кажется, она тоже поступила. Интересно, мы будем в одной группе или в разных? Властелин Времени совсем зарвался. Я его вынесу рано или поздно, пусть только попробует протянуть свою грязную лапу к моему Хиэру...»

Продолжая размышлять таким образом, Годдэрт рассеянно оглядывал пассажиров. Его взгляд остановился на двух девицах, расположившихся на сиденье рядом с ним. В отличие от прочих, у девиц не было ни объемистых рюкзаков, ни тележек, ни мешков с выглядывающими саженцами, ни животных, вечно пытающихся выбраться из корзин и сумок, в которых их везли. Они абсолютно не походили на замотанных дачников — и отсутствием вещей и городской относительно чистой одеждой. Одна из них была невысокая полная брюнетка с решительными чертами лица, большими черными глазами и пронзительным голосом. Сразу было видно, что она привыкла занимать ведущее положение и любит покомандовать. Одета она была в черные облегающие джинсы, изрядно потертые, и оранжевую кофточку, подчеркивающую ее пышные формы. Она не была красивой, но было в ней что-то, что привлекало внимание и вызывало необходимость ей подчиняться. Ее подругу, похоже, подчиненное положение вполне устраивало. Выглядела она довольно невзрачно — высокая, рыжеволосая, фигурой напоминающая жердь, она была одета в голубую кофточку с вышитыми цветочками и длинную голубую юбку. На коленях она держала потрепанную коричневую сумочку, то и дело проверяя цельность ее содержимого. Годдэрт специально не прислушивался к их разговору, но во-первых его просто прижали к их сиденью, а во-вторых, говорили девицы достаточно громко. Впрочем, говорила в основном брюнетка, а рыжеволосая время от времени поддакивала или просила пояснить непонятный ей вопрос. Разговор показался Годдэрту интересным, хотя поначалу он не совсем понял его смысл. Брюнетка разглагольствовала тоном опытного мафиози, рассказывающего подчиненному о своих достижениях и планах на ближайшее будущее.

— Так вот, — говорила она. — После наших успехов в Тэннаре Тормоз в последнее время вынужден отбрехиваться от Серых.

Годдэрт пристально поглядел на нее третьим глазом. «Где-то я видел эту наглую физиономию» — подумал он. Но где, Годдэрт вспомнить не мог. Однако он не удержался, чтобы не вступить в разговор.

— А почему это Тормоз должен отбрехиваться от Серых? — тоном понимающего человека спросил он.

Брюнетка одарила Годдэрта ослепительной улыбкой, которую мафиози со стажем дарят своим уже опознанным, но еще не застреленным коллегам.

— А потому что Тормоз в последнее время тусуется с Возлюбившими, — тоном терпеливого учителя, в десятый раз объясняющего непонятливым ученикам одно и то же, ответила она. — Серые слишком много на себя берут. Это грозит нарушением Равновесия и даже Тормоз это понимает. У тебя сигареты есть? — тем же тоном продолжила она.

— Есть, — ошарашено произнес Годдэрт.

— Пойдем покурим.

— Опять курить... — недовольно заныла рыжеволосая.

— Не пищи! — отрезала брюнетка. — Посторожи место. Сумку можешь оставить, — обратилась она к Годдэрту.

Рыжеволосая недовольно поглядела на подругу, но привычно промолчала. Приняв из рук Годдэрта пакет, она аккуратно разместила его на коленях, положив свою сумку на освободившееся место и обреченно уставилась в окно.

Выбраться в тамбур из переполненного вагона было не проще, чем из Кейнарда, однако Годдэрту и темноволосой девице это удалось. В тамбуре было гораздо просторнее — там находились только трое нещадно дымивших мужиков в брезентовых куртках и длинных резиновых сапогах. Судя по внешнему виду, мужики собирались на рыбалку, правда, оставалось загадкой, как они будут ловить рыбу в обмелевшем Финском заливе, где от широкого распространения промышленности вымерли даже водоросли.

— У тебя спички есть? — спросил Годдэрт, доставая драгоценную пачку.

Вместо ответа девица вынула из кармана джинсов три зажигалки — черную, белую и оранжевую и, чуть помедлив, протянула Годдэрту черную. Сама же прикурила от оранжевой и, дождавшись, пока Годдэрт вернет зажигалку, сунула все три обратно в карман.

— Майяр дерзкий и недостойный, — произнесла она в пространство по адресу, видимо, своей подруги. Годдэрт промолчал. Он ожидал, что его собеседница по меньшей мере представится, но она, видимо, сочла это ниже своего достоинства, полагая, что ее и так должны все знать. Не дождавшись продолжения, он спросил:

— Кажется, мы с тобой где-то встречались?

— Ты на последнем рок-фестивале был? — деловито спросила брюнетка.

Годдэрт мотнул головой.

— А в Мистиэре?

— Мимо проходил, — ответил он. — Кое-кого оттуда знаю.

— А на Арте? А на Иллэрне? — продолжала расспрашивать энергичная девица.

— Не надо про Иллэрну, — где-то в глубине души Годдэрта шевельнулась глубоко похороненная совесть. — Лучше скажи, как тебя зовут?

— Я Мистардэн, — гордо ответила девица, удивленная тем, что кто-то может ее не знать. — А ты кто? Кто-то из Иллэрнийских Богов? Если Аргент — убью на месте. — Она сделала движение в сторону двери, словно прямо сейчас собралась выкидывать Годдэрта под колеса поезда. Тот поспешил ее успокоить:

— Нет, я Годдэрт. Теперь я тебя вспомнил. Твоя подруга тоже оттуда? У нее такой вид, будто только что из Кейнарда вытащили.

— А так оно и есть. Это Мятежница. Ей в общей сумме раза четыре память выжигали, — ответила Мистардэн и угрожающим тоном добавила: — Если бы она сохранила хотя бы половину своих прежних возможностей, то кое-кому не поздоровилось бы.

Годдэрту стало несколько не по себе, несмотря на то, что последней войной на Иллэрне руководил не он. Мистардэн пристально посмотрела на него всеми тремя глазами, оценивая степень его раскаяния и неожиданно заключила:

— Но к тебе это не относится.

Годдэрт облегченно затянулся сигаретой.

— Ты сейчас с кем? — не дав ему успокоится, требовательно спросила Мистардэн.

— Я сейчас сам по себе, — растерянно ответил Годдэрт. — Вот новую систему миров недавно сотворил — Хиэр. Теперь валаров туда набираю. Ты ко мне не хочешь? — осмелев, спросил он.

Мистардэн посмотрела на него презрительным взглядом опытного мафиози, которому с чего-то ради предложили место младшего клерка в заштатной конторе.

— Хиэр долго не продержится, — авторитетно заявила она, будто только что отдала своим бандитам приказ уничтожить этот самый Хиэр. — Шел бы ты лучше к нам, в Единое.

— Да мне вообще-то и так хорошо, — робко сказал Годдэрт, еще не оправившийся от такого наглого выпада.

Мистардэн пожала плачами:

— Ты всегда был хаоситом, хоть и находился в Арде. А жаль. В Едином твои умения очень бы пригодились, — добавила она таким тоном, каким обычно говорят о покойниках.

Годдэрт поспешил перевести разговор на другую тему:

— А куда вы едете?

— А никуда, просто катаемся. Электричка, правда, какая-то неразговорчивая попалась...

— Поехали ко мне на дачу, — неожиданно для себя предложил Годдэрт. — Правда, там есть нечего...

— А выпить? — с обескураживающей наглостью спросила Мистардэн.

— Вообще-то бутылка водки у меня есть... — сам жалея о своих словах, произнес Годдэрт. Но противостоять напору наглой Айниэ он не мог.

Услышав о водке, Мистардэн повеселела.

— Это хорошо. А что там еще есть?

— В лес можно сходить. За грибами...

— Это неинтересно, — отрезала Мистардэн.

— Там аномалка, — попытался оправдаться Годдэрт. — Это же Каннельярви...

— Тогда поедем, — согласилась Мистардэн так, как будто не Годдэрт ее пригласил, а она сделала ему большое одолжение.

В тамбуре ненадолго воцарилось молчание, нарушаемое лишь разговорами рыбаков о том, кто, где и когда чего поймал. Судя по их рассказам рыба самых редких пород водилась не только в Финском Заливе, но и в самой последней луже Карельского Перешейка. Видя, что беседа заглохла, Годдэрт решился снова заговорить:

— А как дела в Мистиэре? — спросил он безразличным светским тоном.

— Астениэр недавно принял путь Единого, — небрежно ответила Мистардэн. Так крестный отец мафии говорит о своей очередной победе, в которой никто и не сомневался.

Годдэрт, ошарашенный таким заявлением, чуть не выронил сигарету. Спрашивать Мистардэн еще о чем-либо он уже боялся — вдруг она скажет, что Великий Остановитель тоже принял путь Единого.

— Тоурош тоже собирается, — продолжила Мистардэн, словно прочитав его мысли.

Годдэрт испуганно оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной Элхинэра, который потащит его в Единое. Но кроме рыбаков за спиной у Годдэрта ничего не было и он немного успокоился.

— Пойдем в вагон, — сказал он, бросая окурок на пол. — Сейчас Горьковская, а через остановку наша.

— Дай еще сигарету, — не допускающим возражений тоном сказала Мистардэн, — и иди.

Годдэрту ничего не оставалось, как подчиниться.

2

На даче Годдэрта царили хаос и разрушение. Мистардэн окинула захламленную комнату взглядом Демиурга, только что сотворившего мир, села на кровать и незамедлительно задымила. Мятежница стояла у двери, ожидая указаний.

— Порядок бы кто навел, что ли, — задумчиво произнесла Мистардэн и посмотрела на Мятежницу. Та встрепенулась, словно желая что-то сказать, но промолчала и принялась убирать со стола. Годдэрт сначала хотел помочь и уже направился с этой целью к столу, но Мистардэн его осадила:

— Ты что, майяр, что ли? Садись и не мешай.

Годдэрт сел рядом с ней, закурил и, приободрившись, начал рассказывать об устройстве Хиэра и коварном Властелине Времени, все время вставляющем ему палки в колеса. Мистардэн лениво курила, наблюдая за работой Мятежницы и нисколько не реагировала на рассказ Годдэрта.

— Где у тебя Кейнард? — спросила Мятежница, держа в одной руке коробку с мусором, а в другой большую палку, непонятно зачем находящуюся в комнате.

Годдэрт непонимающе посмотрел на нее. Он никак не мог врубиться, зачем находящемуся в здравом уме и твердой памяти майяру среди бела дня понадобилось идти в Кейнард.

— Ну помойка у тебя где? — уточнила Мятежница, видя, что Годдэрт медлит.

— А, помойка, — до него наконец дошло. — За бревнами, рядом с туалетом.

— Ирминнией кто-нибудь побудьте, — заявила Мятежница, подходя к двери. Годдэрт опять растерялся, но на этот раз вмешалась Мистардэн:

— Дверь ребенку открой, видишь у нее все руки заняты.

Едва Годдэрт успокоился и сел на кровать, вернувшаяся Мятежница снова озадачила его:

— Кто побудет со мной Ульмо?

На этот раз до него дошло — взяв себе бидон, а Мятежнице дав большое ведро, он вышел за дверь и направился к колонке за водой. У колонки он хотел было поменять емкости, но поскольку Мятежница такого желания не высказала, он решил, что ничего с ней не сделается. В конце концов майяр на то и майяр, чтобы трудиться, а Годдэрт создал Хиэр и очень устал.

По возвращении домой Годдэрту пришлось побыть сначала Манвэ, открыв окно для проветривания комнаты, потом Айчинэром, зажигая газ на плите и наконец Ауле, починив отвалившуюся ручку этой самой плиты.

К счастью, чай и сахар в наличии имелись, а вот с едой действительно было плохо. При поверхностном осмотре комнаты банки с тушенкой не обнаружилось, а делать более доскональный осмотр Годдэрту было влом. Он попытался намекнуть Мятежнице, что голоден, видимо, считая, что майяр должен делать все, что прикажут, даже искать еду там, где ее нет, но Мистардэн вмешалась:

— Годдэрт, ты что чужими майярами командуешь? Сначала найди чего поесть, а потом и командуй.

— Но как я могу найти то, чего нет? — задал резонный вопрос Годдэрт.

— Ты Демиург или где? — парировала Мистардэн. — Хиэр создал, теперь хавку твори.

Разрушитель задумался. Между творением Хиэра и творением хавки была какая-то разница, но до него никак не могло дойти, какая. Вдруг со стороны человеческого сознания поступила идея и Годдэрт не замедлил ее высказать:

— На огороде картошки можно накопать...

Мятежница вопросительно посмотрела на Мистардэн. Та сделала легкий кивок в сторону двери и послушный майяр мигом удалился.

— Может в лес пойдем? — предложил Годдэрт. — Чего в доме-то сидеть? Там аномалка... А я как раз Властелина Времени выносить собрался...

Мистардэн презрительно усмехнулась:

— Если ты рассчитываешь на мою помощь, то напрасно. В дрязгах Серого Клана я участия принципиально не принимаю.

— Да ведь я не в Сером Клане... — попытался возразить Годдэрт, но Мистардэн на это не среагировала. Похоже, к Серому Клану ею были причислены все, не имеющие никакого отношения к Единому и не желающие с ним сотрудничать. Годдэрту такая классификация на понравилась, однако спорить ему не хотелось.

— Давай просто в лес пойдем. Можно даже и не энергуйствовать...

Мистардэн посмотрела на него презрительно.

— Ты можешь не энергуйствовать? — спросила она таким тоном, как будто бы спрашивала «ты можешь не дышать?»

Годдэрт ответить не успел — вошла Мятежница, вся перепачканная в земле, но с добычей — в руках она держала штук пять картофелин.

— Там еще на траве лежат, дайте мешок какой-нибудь.

Годдэрт восхищенно смотрел на Мятежницу. «Хорошо иметь такого майяра,— подумал он. — Это тебе не Истэр, который только выносить все подряд умеет. И не Рэйвэн, который чуть что — обижается и уходит, скотина неблагодарная. Отбить, что ли... Ведь по праву она не Мистардэн принадлежит. Но у такой, пожалуй, отобьешь...»

— Нас тут в лес зовут, — сказала Мистардэн, снисходительно глядя на Годдэрта.

— Так пойдем, — незамедлительно согласилась Мятежница, чистя картошку.

— А что нам там делать? Он собирается не энергуйствовать, — насмешливо произнесла Мистардэн.

— Грибы можно собирать, — робко вставил Годдэрт, ожидая поддержки хотя бы со стороны майяра.

— Грибы — это хорошо, — подтвердил практичный майяр, глядя на Мистардэн. Та недовольно хмыкнула, но согласилась.

— Ладно, пойдем. Только поедим сначала.

Годдэрт уже начинал жалеть, что приволок к себе эту парочку. «Они явно не дадут мне спокойно вынести Властелина Времени. Правда, ему меня вынести они тоже не дадут...» Во втором он был уверен слабее. Впрочем, если он не будет первым лезть к Властелину Времени, тот про него вряд ли вспомнит — своих забот хватает.

Тем временем расторопный майяр уже приготовил обед и Годдэрт в очередной раз поразился способностям Мятежницы, поскольку картошка с укропом и зеленым луком была удивительно вкусной. Он даже и не подозревал, что у него на огороде растет нечто подобное. Мистардэн восприняла еду как само собой разумеющееся и даже не удосужилась поблагодарить Мятежницу, видимо, считая, что за исполнение своих прямых обязанностей майяров благодарить не обязательно.

— Спасибо, — сказал Годдэрт, отодвигая от себя тарелку. Ее тут же забрала Мятежница и унесла к умывальнику.

— На здоровье, — ответила Мистардэн, приняв благодарность за свой счет.

— Хороший у тебя майяр, исполнительный, — восхищенно протянул Годдэрт, отхлебывая чай.

— Других не держим, — откликнулась Мистардэн.

— Подарил бы мне ее, что ли, — полушутливо произнес Годдэрт. — Все-таки она Истэра, а не твоя...

— Теперь моя, — невозмутимо заметила Мистардэн. — А у тебя свои майяры есть.

— Где их теперь искать, — недовольно произнес Годдэрт. — Истэр совсем от рук отбился, а Рэйвэн к тебе ведь ушел. Ты его не нашла, кстати?

— Есть у меня подозрение на одного из наших знакомых, — сказала Мистардэн загадочно-угрожающим тоном, от которого Годдэрту сразу стало жалко Рэйвэна, если это был действительно он. — Только он ведь не признается, меня что ли боится...

Годдэрт промолчал. Он бы мог много чего сказать по этому поводу, но предпочел держать свое мнение при себе, поскольку боялся Мистардэн не хуже майяра. Положение спасла Мятежница — войдя с чистой посудой, она засыпала Годдэрта вопросами о местонахождении различных вещей и Годдэрт, радуясь временному прекращению разговора на столь щекотливую тему, полез на чердак за спальником.

— Водку взять не забудьте, — невозмутимо заметила Мистардэн, закуривая очередную сигарету.

3

— Где грибы? — требовательно спросила Мятежница.

Годдэрт и Мистардэн переглянулись. Два часа шлялись они по лесу между несколькими аномальными участками, но то, что пошли на самом деле за грибами, они благополучно забыли.

— Где грибы, я вас спрашиваю? — повторила Мятежница.

Мистардэн недовольно посмотрела на своего майяра — дескать, много себе позволяет — но возразить не посмела. В делах, касающихся еды, даже Единые Творцы должны были добровольно подчиняться Мятежнице, поскольку никто лучше ее с этими делами не справляется.

— Мы новую стенку на Хиэр поставили... — попытался оправдаться Годдэрт.

— А есть ты что будешь? — незамедлительно поинтересовалась Мятежница. — Дай сюда корзинку.

Годдэрт протянул корзинку, на дне которой одиноко лежал ярко-оранжевый мухомор.

— Это что? — почти грозно спросила Мятежница, указывая на мухомор. — Зачем вы тащите из леса такую гадость? — И она сунула руку в корзину, чтобы вытащить ядовитый гриб, но тут раздался повелительный голос Мистардэн:

— Не трожь! Это артефакт.

Мятежница удивленно посмотрела на своего валара, все еще держа гриб в руке. Годдэрт, видя, что Мистардэн не снизойдет до объяснений, решил их сделать сам:

— Мне надо было ключ от Хиэра где-нибудь сохранить, а никакого более подходящего артефакта под рукой не было.

— А что вы будете делать, когда он испортится? Или высушите его на печке? — резонно спросила Мятежница.

— На что-нибудь другое перекинем, неужели не ясно? — от повелительного тона Мистардэн даже Годдэрту захотелось спрятаться за дерево. Мятежница молча кивнула. Алвэнна пристально посмотрела на нее и, убедившись, что охота возражать у майяра пропала, удовлетворенно задымила.

— Ну что, продолжим? — спросила она у Годдэрта, делающего вид, что ищет грибы под ближайшим кустом.

— Ну давай, — с опаской проговорил Годдэрт. — Меня, кажется, кто-то выносит, — при этих словах он с таким страхом посмотрел на Мистардэн, словно боялся ее больше всех Серых Лордов Кейнарда вместе взятых.

— Сейчас разберемся, — с тайной угрозой в голосе произнесла Мистардэн. — Мятежница, сходи за грибами. И дров заодно поищи.

Майяр тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Она слишком хорошо знала, что значит связываться с Мистардэн, когда она работает. Годдэрт проводил Мятежницу долгим взглядом, предвкушая вкусный грибной суп с картошкой и повернулся к Мистардэн:

— Ну я пошел в Кейнард.

— На помойку, что ли? — презрительно спросила она.

— Нет, в Кейнард, Хэрата выносить. Он против меня зуб имеет.

— И чем ты его выносить собираешься? — спросила Мистардэн, закуривая очередную сигарету.

— А у меня Серый клинок в загашнике имеется, — гордо заявил Разрушитель. — Вот вынесу Хэрата и клинок подальше спрячу. Ну я пошел.

Мистардэн хмыкнула, но на всякий случай настроилась на канал. Понаблюдать за поединком ей было интересно. Вдоволь полюбовавшись на зверскую рожу Хэрата, Мистардэн, не выходя из медитации, равнодушно заметила:

— А они сейчас Землю грохнут...

Годдэрт ошарашено открыл глаза и уставился на Алвэнну. Та абсолютно спокойно затянулась и без тени волнения произнесла:

— Ну давай, спасай, что ли. Я тебе помогу.

Годдэрт удивился предложению о помощи не меньше, чем сообщению о грозящем конце света. Однако спасать Землю было надо и он снова отправился в медитацию.

— Я барьер поставил, — сказал он через несколько минут и вопросительно посмотрел на Мистардэн. — Дорогу поддержи, а то вся Арда развалится.

— А я что делаю? — невозмутимо откликнулась Мистардэн. — Кстати, хочешь приколоться? — Ее бесстрастное лицо оживилось и она восторженно, как майяр произнесла — Ты своим барьером Властелина Грез чуть пополам не разрезал: он, понимаешь, здесь воплощаться задумал, чтобы меня вынести. Так вот — не успел. Одна его половина здесь, вторая — там, а посередине твой барьер.

— Сигареты у тебя? — спросил Годдэрт, отходя от энергуйства.

— Ты Хэрата сначала вынеси, пока он через твой барьер не прошел, — ответила Мистардэн, доставая еще одну сигарету. Годдэрт хотел заметить, что покупал курево вообще-то он и если наглая Айниэ будет курить такими темпами, то сигарет и до завтра не хватит, но промолчал. Все-таки выносить зарвавшегося властелина Кейнарда давно пора.

Прошло еще несколько минут. Наконец Годдэрт открыл глаза и торжествующе произнес:

— Поздравь меня. Властелин Кэйнарда теперь я. Дай сигарету.

— Держи, Властелин, — насмешливо протянула требуемое Алвэнна, не забыв и про себя.

— Зажигалку дай.

Мистардэн вытащила из кармана три своих зажигалки и задумчиво посмотрела на них. Годдэрт уже протянул руку за черной, но Алвэнна его осадила:

— Не трожь! Вот тебе, — и она достала из другого кармана джинсов коробок спичек. — Надо будет еще серую зажигалку купить. Для пустотников, — задумчиво произнесли она, убирая зажигалки в карман.

— Они у тебя заряженные? — с опозданием догадался Годдэрт.

— А ты как думал? Пойду выясню, что там с Ардой.

Вернувшаяся с полной корзиной грибов Мятежница застала следующую картину: Мистардэн с царственным видом курила у костра, а Годдэрт ползал вокруг, собирая лежащие на земле ветки и сучья.

— Он теперь Властелин Кейнарда, — полупрезрительно сказала Мистардэн.

— Да? — рассеянно переспросила Мятежница, сортируя грибы. — За водой не сходили?

— А я Мириарда, — продолжала Мистардэн.

— А это что такое?

— Мириарда — предводитель Ордена Возлюбивших. Я тебя Элдар обучала? Это означает «возлюбивший мир».

— Возлюбивший мир, — задумчиво повторила Мятежница. — По эльфийски это будет Мэлкори... — Тут до нее дошло, что она сказала и она восторженно воскликнула: — Мистардэн! Наконец-то ты стала Мелькором!

От такого сравнения Мистардэн разом потеряла всю свои надменность и чуть не обожгла пальцы.

— Какой я тебе Мелькор, — растерянно произнесла она, вместо того, чтобы поставить зарвавшегося майяра на место.

— Мелькор, Мелькор! — продолжала радоваться Мятежница. — Черный Крылатый Вала!

Годдэрт неожиданно расхохотался.

— Точно черный крылатый! В каком виде ты в Кейнард заявилась? Оранжевый прикид и черные крылья за спиной.

— Да ну вас, — отмахнулась Мистардэн. — У нас дрова есть?

— Вот и помогла бы собрать, — осмелел Годдэрт.

— Ну вот еще. Крылья ползать мешают. Это ты у нас Серый Ползучий Вала, вот и собирай.

— А где ключ от Хиэра? — спросил Годдэрт, кидая охапку дров рядом с костром.

Мистардэн поморщилась. Пыль от грязных веток попала ей в глаза.

— Ты что прямо на меня кидаешь? Он здесь где-то лежал.

— Так найти надо! — Годдэрт опустился на колени и стал шарить по земле руками. Мятежница последовала его примеру.

Мистардэн с минуту снисходительно смотрела на их возню, но потом решив, что этим она не уронит свое величие, присоединилась к Годдэрту и Мятежнице. Минут двадцать они ползали по всей поляне, периодически натыкаясь друг на друга и ругаясь на Сером Наречии. Костер потух и воцарилась тьма. Время шло уже к одиннадцати.

Наконец Мятежница не выдержала:

— Народ, пойдемте домой! Мы в такой тьме все равно ничего не сделаем. Даже поесть не сможем.

— Это не тьма, а темнота! — попыталась более или менее величественно произнести Мистардэн, но ползая на коленях по грязной земле, она потеряла свой царственный вид и возглас получился несколько обиженный.

— Пойдемте, — грустно произнес Годдэрт. Он замерз и проголодался, но ему не давала покоя пропажа артефакта. — А как же ключ?

— Его, наверно, с материалки сперли, — предположила Мистардэн. — Ладно пошли.

Придя обратно на дачу, Годдэрт стал соображать, что для Мистардэн пустотник звучит не лучше майяра, ибо теперь его гоняли наравне с Мятежницей.

Мятежница так обрадовалась появившемуся у нее помощнику, что решила сделать не только генеральную уборку в доме, но и вскопать зачем-то огород. Кажется, она была готова трудится без отдыха, особенно если ей помогает сам Властелин Кейнарда. Во время работы она, не переставая, издевалась над Мистардэн:

— Ты значит Мелькор. А я Саурон. Годдэрт, Эру будешь? А давайте ролевушку по Хроникам Арты сделаем. А подари перышко, Черный Крылатый Вала!

— Вы и так меня ощипали! Мириарда на эльфийский не переводится! — завопила Мистардэн. Свой царственный вид она потеряла еще в лесу, а здесь ей пришлось нацепить чью-то драную брезентовую куртку. В этой куртке она стала похожа скорее на беглого майяра, а вовсе не на гордую Айниэ.

Они сидели на крылечке, наслаждаясь свежим воздухом и звездным небом теплой августовской ночи. Правда, Годдэрта то и дело дергала Мятежница и тот с обреченным видом тащил ей то лопату, то ведро, то чего-нибудь еще. Вдруг из окружающей их темноты материализовалась фигура в ватнике, цветастом платке и галошах. Вид у нее был очень сердитый.

— Петя, что за шум у тебя? Первый час, а вы орете на все садоводство! Я все твоей маме расскажу!

Годдэрт стоял и покорно слушал, как его разбирали по косточкам. Злобная старуха рассказала все что она думает о нем, о его родителях, о современной молодежи, сделала вывод, что во всем виноваты демократы и продолжая вполголоса ругаться, медленно удалилась.

Когда проклятия в адрес Ельцина стихли в ночном воздухе, Годдэрт со вздохом произнес:

— Это соседка... Страшно вредная. Как она нас всех достала! Пойдемте в дом.

— Это Астиарда, — торжественно заявила Мистардэн. — Она по мою душу пришла, но я охраняющее заклятье поставила, — и она достала последнюю сигарету из второй пачки.

Годдэрт тяжело вздохнул. Зря все-таки он не принял путь Артхенны. Сигарет ему явно не хватит.