Долгая дорога до кургана

— Ну и где ваши хваленые западные владыки, разве они пришли вам на помощь, когда вы так бесславно проиграли битву? — насмехался Моргот, таща связанного Хурина куда-то вдаль по Анфауглит.

Хурин, устроившийся на левом плече Моргота, молчал и делал вид, что ничего не слышит. Ехать на Морготе было довольно приятно, хотя и не так, как на коне. Высоковато даже для привычного ко всему хадоринга. Ходили слухи, что Моргот якобы в двадцать раз выше самого высокого эльфа, но Хурин уже убедился, что это не так. Не в двадцать, а всего в два, к тому же, в три раза шире. А если свесить связанные ноги с плеча и ухватиться одной рукой за шею, а второй за корону, то ехать становилось уже почти удобно. С учетом того, что пыль и гарь с Анфауглит, потревоженная тяжелыми шагами Моргота, подымалась не выше, чем до плеча обычного человека, можно сказать, что Хурин путешествовал с комфортом. Лишь иногда коварный ветерок швырял ему в лицо пригоршню пыли, отчего он оглушительно чихал прямо в ухо Морготу.

— Мне подвластно все, что есть на Арде, ибо это я создал ее и властвовал в ней еще до того, как твои предки пришли в мир, — продолжал разглагольствовать Моргот. — Если ты признаешь мое могущество и согласишься со мной сотрудничать...

В этот момент Моргот споткнулся о чей-то шлем и чуть не потерял равновесие, но вовремя уперся Грондом в землю.

— Да чтоб тебя Валар в свой светлый Аман забрали! — выругался он.

— А я и не против, — отозвался Хурин. — Пусть забирают. Там красиво, мне государь Фингон рассказывал.

— Твой государь Фингон вот где валяется! — разозлился Моргот и пнул шлем ногой. И тут же заорал от боли — раны, нанесенные Финголфином, давали о себе знать.

— Это не шлем Фингона, — меланхолично ответил Хурин, — тот белый, а этот серебристый.

— Да мне по... — выругался Моргот и почесал Грондом раненую ногу, от чего стало еще больнее.

— Что, болит? — притворно посочувствовал Хурин. — Приложи холодненькое, сразу пройдет. Вон, у тебя два камушка в короне, на ощупь такая приятная прохлада!

Первым желание Моргота было выбросить Хурина куда подальше, но человеку того и надо было, поэтому, скрепя сердце и скрипя зубами, вала направился дальше.

Пока они добрались до кургана из голов воинов дома Хадора, Моргот успел несколько раз споткнуться, два раза заехать Грондом по ноге и один раз уронить Хурина с плеча. Хурин тут же схватил валяющийся рядом меч и вонзил его туда, куда достал — в правую ступню Моргота. Аккурат рядом с раной, нанесенной Финголфином. Но за удовольствие, как всегда, пришлось платить: дальнейший путь он проделал заткнутым за пояс рядом с Грондом, что увеличивало количество глотаемой пыли и лишало возможности потрогать Сильмарили.

Добравшись до кургана Хаур-эн-Нирнаэт, Моргот вытащил Хурина из-за пояса и с гордостью произнес:

— Вот сколько ваших воинов положили мои слуги! Черепа для трона черепов!

Хурину было нестерпимо больно смотреть на останки своих соотечественников, но он ничем этого не выдал. Как ни в чем не бывало, он спросил:

— Какого такого трона черепов?

Моргот смутился:

— Да за Кругами Мира есть такое выражение.

Хурин торжествующе воскликнул:

— А сам мне говорил, что за Кругами Мира Ничто!

Моргот смешался и не нашелся, что ответить. Вместо ответа схватил Хурина за пояс и поволок к вершине кургана. Поставил на самую вершину, между тремя черепами и патетически произнес:

— Смотри на свой Хитлум, где в моих владениях живут твоя жена и дети!

Хурин посмотрел. Но не на запад, а на Моргота. И удивленно спросил:

— Ты сказал «дети»? Но у меня один сын! Ты хочешь сказать, что у меня будет еще ребенок?

Моргот понял, что ляпнул что-то не то. Но отказываться от своего слова было ниже достоинства Владыки Мира, коим он себя считал, зато знание о том, чего еще не произошло, наоборот, повышало авторитет.

— Да! – объявил Моргот. – У тебя будет дочка. Блондинка. И она тоже в моей власти!

— Ты, помнится, брюнеток предпочитаешь? – ехидно спросил Хурин.

Моргот покраснел. Он не был в курсе, что про Берена и Лютиэн уже сложили множество песен, и в некоторых содержались явные намеки на его чувства по отношению к эльфийке.

— Ты тоже! – наконец нашелся он. – Кончай со мной пререкаться, я король мира, а кто не согласен, того переломлю вдребезги и пополам!

И с этими словами он поднял длинный меч и сломал его так, что осколки полетели Хурину в лицо.

— Ты можешь считать себя кем угодно, но зачем же нолдорские творения ломать? – усмехнулся Хурин.

— Да я тебя... — зашелся в злобе Моргот.

— Что ты со мной сделаешь? Убьешь? Да, пожалуйста! А для остального ты ведь предпочитаешь брюнеток, так ведь?

Моргот воздел руки к небу и произнес длинную речь на валарине. Хурин с интересом прислушивался, но не понял ни слова.

— А теперь можно то же самое, но на синдарине? – вежливо попросил он, когда фантазия Моргота иссякла.

— Да я всю твою семью...

— Что мою семью?

— Проклинаю! Ничего у них не получится, будут они вечно страдать, ничего умного не скажут, а что скажут – то не сбудется.

Хурин вздохнул.

— Своей судьбы им желаешь, неудачник?

— Это почему я неудачник? – возмутился Моргот.

Хурин вытянул вперед правую руку и принялся загибать пальцы.

— Из числа Валар выгнали – раз. Сильмарили в короне таскаешь, а дотронуться не можешь – два. Финголфин тебя ранил так, что до сих пор хромаешь – три. И самое главное...

— Да я тебя сейчас убью! – не выдержал Моргот и поднял Гронд.

Хурин даже не шевельнулся.

— Убивай, — спокойно сказал он. – Тогда обратно один пойдёшь!

Моргот бросил взгляд на Анфауглит, представил, как потащится обратно и застонал. Ну уж нет, это наказание Хурин с ним разделит!

— Мы еще посмотрим, кто здесь неудачник! – проворчал Моргот, затыкая Хурина за пояс. – Ты сам и посмотришь! Вот посажу тебя на Тангородрим, будешь смотреть и молчать!

***

Впрочем, даже если Хурин и не будет молчать, Моргот его уже не услышит. Покидать тронный зал Ангбанда он больше не собирался. Если, конечно, сумеет до него благополучно дойти: после подъема на курган нога болела нещадно, а спуск ведь всегда сложнее подъема...