Отвлекающий маневр

Саурон сидел на верхушке свежеобразовавшейся горы и грустно смотрел на лагерь войска Валинора, расположившегося в аккурат под ним. Валар победили, как говорится, по всем пунктам, Мелькор пленен, Ангбанд разрушен, а с ним и половина Белерианда, Сильмариллы отобраны, эльфы в спешном порядке эвакуируются в Валинор... Саурон знал, что со временем он еще возьмет реванш, и не один, но сейчас ему было грустно. И хотелось сделать какую-нибудь гадость, чтобы хоть как-то испортить Эонвэ победу. Хотя бы мелкую — на крупную пакость Саурона сейчас бы не хватило. Но что можно сделать? Плюнуть сверху на голову Финарфину? Мелко и пошло. Спереть Сильмариллы? Ага, и получить на свою голову феанорингов, которых хоть и осталось две штуки, но злости у этих двоих было столько же, сколько у всех восьмерых сразу. Закон сохранения энергии в действии.

Саурон задумался. Мысль о Сильмариллах ему нравилась, но руки пачкать не хотелось. Опять-таки феаноринги... Эврика! Саурон подпрыгнул на своей скале, так что камешек, на котором он сидел, оторвался и полетел вниз, по пути увлекая за собой другие камни. А почему он сам должен воровать Сильмариллы? Пусть это сделают феаноринги. А он им посодействует. Нет лучшей гадости, чем та, которая сделана чужими руками.

Саурон с удовлетворением посмотрел вниз, на Эонвэ, выкапывающегося из-под обвала, им же, Сауроном, и вызванного. Ничего, держитесь, светлые, главная пакость еще впереди...

— А я тебе говорю — надо пойти и взять Камни! — настаивал Маэдрос.

Маглор покачал головой.

— А может лучше сдаться? Эонвэ Силмариллы нам не отдаст...

— Зачем нам ждать Сильмариллов от Эонвэ? Надо пойти и взять их собственными руками! — Маэдрос с грустью посмотрел на свои руки. Больше одного Сильмарилла он не унесет, так что братца уговорить все же надо.

— Ну хорошо, допустим мы сможем проникнуть к ним в лагерь... — начинал сдаваться Маглор. — Но как мы похитим камни? Даже если мы отведем глаза всему их... войску, — при этом слове сын Феанаро не смог сдержать усмешки, — Эонвэ нас все равно вычислит! Он же майя!

Маэдрос задумался. Действительно, как обойти майя? Он в задумчивости посмотрел по сторонам и увидел черного ворона ненормально большого размера, сидящего на ветке высохшего дерева. Птица показалась Майтимо подозрительно знакомой, хотя где он ее видел, он никак припомнить не мог.

— Кар! — сказал ворон.

— Кыш! — ответил Маэдрос.

Ворон посмотрел на братьев внимательным, совсем не птичьим взглядом, еще раз для верности каркнул, неторопливо, с достоинством расправил крылья и улетел.

— А за Эонвэ мы проследим. У него, кроме нас, дел по горло. Как только он отвлечется...

Эонвэ стоял на границе своего лагеря и рассеянно наблюдал за своим войском. Пока что все шло по плану, и этому нельзя было не радоваться. Он не знал простой истины, ведомой каждому в Средиземье — если все идет хорошо, значит, в ближайшее время жди провала.

Кто-то подошел сзади и осторожно тронул его за плечо.

Эонвэ обернулся. За его спиной стоял с заговорщицким видом Саурон и прижимал палец к губам.

— Что тебе надо? — от удивления Эонвэ сразу растерял весь свой валинорский лоск.

— Тсссс! — страдальчески скривился Саурон. — Не кричи так. Поговорить надо. Только не здесь. Здесь слишком много ушей.

— Каких ушей?

— Эльфийских!

С утверждением о том, что в его войске много ушей — по два уха на каждого эльфа — Эонвэ не мог не согласиться и поэтому позволил увлечь себя в горные дебри в сторону от лагеря. Они расположились в маленькой, но уютной пещере на склоне горы. Саурон заботливо усадил Эонвэ на заросший мхом камень, а сам встал в позу памятника себе и заговорил:

— Брат мой Эонвэ! Я долго изучал сложившуюся ситуацию и не могу не признать, что вы оказались сильнее нас по всем параметрам!

Эонвэ довольно улыбнулся. Слушать комплименты он любил.

— Поэтому я понял, что единственный мой выход в этой ситуации — сдаться! Надеюсь, вы зачтете мне явку с повинной и мое чистосердечное раскаяние!

— А ты раскаиваешься? — с недоверием спросил Эонвэ. От Саурона следовало ожидать чего угодно.

— Да! — картинно произнес Черный Майя. — Я раскаиваюсь! Mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa! — и он начал бить себя кулаком в грудь. Бил он так усердно, что Эонвэ даже испугался.

— Брат мой, не мучай себя! — отчаянно выкрикнул он и стал хватать Саурона за руки.

Саурон в порыве самоизбиения будто бы нечаянно съездил Эонвэ по физиономии, но потом решил, что с него действительно хватит, обхватил руками голову и зарыдал:

— О-о-о, как мне больно! Что я натворил! Брат мой, позволь мне исправить свою ошибку!

Эонвэ с сочувствием смотрел на Черного Майя. Тот плакался так искренне, что Эонвэ не мог ему не поверить. Может же он действительно раскаиваться в своих поступках! Может быть, Моргот заставлял его творить зло, а на самом деле его вина не так уж и велика! Как же ему сейчас тяжело, надо поддержать его, ободрить... Интересно, о чем он сейчас думает?..

Саурон в это время думал, совсем феаноринги идиоты или все же не совсем. Судя по всему выходило, что не совсем, по крайней мере тогда, когда это касается Сильмариллов.

— Брат мой Эонвэ! Я расскажу тебе всю мою жизнь и ты увидишь, как же мне было тяжко тут одному, без тебя!

Маэдрос и Маглор, прикинувшись мирными нолдор, сидели на окраине лагеря Эонвэ и наблюдали за обстановкой. Уже стемнело и движение в лагере потихоньку затихло.

— Нам повезло, — сказал Маэдрос. — Его здесь нет.

— А если он вернется? — опасливо спросил Маглор.

— Когда он вернется, нас тут уже не будет. Вперед!

И братья, продолжая прикидываться мирными нолдор, направились к шатру Эонвэ.

В это время Саурон горько плакал на груди у Эонвэ.

— Ты не представляешь, брат мой, как мне было тяжело! Ведь я один, совсем один, у меня ж кроме злого Мелькора совсем никого нет! Я круглая сирота! Вы ж теперь меня никогда не простите!

— Ну почему же, — отвечал Эонвэ сквозь слезы, — я всегда верил в то, что ты можешь исправиться. Вот поедем в Валинор, я поговорю с Манвэ...

— Зачем в Валинор? — насторожился Саурон.

— Ну ты пойми, братишка, я ж не могу тебя просто так гулять отпустить. Мне сразу строгача влепят за превышение служебных полномочий. Но ты не волнуйся, все сделаем в лучшем виде. Я Манвэ объясню, он все поймет... Ты еще с Финарато в одном хоре петь будешь...

— Зачем мне петь с ним в хоре? — ошарашено спросил Саурон.

— Вы с ним один раз уже хором спели, так нам же тоже послушать хочется!

Перспектива петь хором с Финродом Саурона не обрадовала, но он успокоил себя тем, что это всего лишь отвлекающий маневр. Еще неизвестно, кто с кем будет петь, а вот Валинор у него точно попляшет!

— Да! — с трагическим надрывом произнес Саурон. — Я хочу в Валинор! Не забуду родной Аман!

И он зарыдал еще громче и еще крепче обнял Эонвэ. Эонвэ сам плакал взахлеб — ему было жалко брата, загнивающего в совершенно чуждой ему обстановке.

— Эонвэ! Я тебя никогда не забуду! Ты мой самый верный друг!

— Да, Артано, и ты тоже мой друг! Я сделаю для тебя все, что будет в моих силах!

Внезапно откуда-то издали послышался шум. Эонвэ насторожился.

— Артано! Слышишь? Там что-то случилось!

— Что там могло случиться? — нарочито беспечно спросил Саурон. — Никто из наших на вас не нападет, даже балроги — и те попрятались.

— Но там что-то случилось! Что-то страшное! — продолжал настаивать Эонвэ.

— Ну разве что феаноринги Сильмариллы сперли, — лениво ответил Саурон.

— Сильмариллы? — Эонвэ посмотрел на Черного Майя с ужасом. — А ведь действительно... Жди меня здесь, никуда не уходи, я быстро!

И с этими словами Эонвэ обернулся ветром и улетел в направлении своего лагеря.

Саурон ухмыльнулся и тоже обернулся ветром. Только черным. И направился в сторону прямо противоположную. Отвлекающий маневр удался.

А большую гадость он еще успеет придумать. Как — он еще не знал, но эльфы ему в этом помогут. А времени у него еще много, целая эпоха впереди.