Чем бы дитя ни тешилось

Куда бы не шел Эреб, его всюду сопровождали шепоты, шорохи и шелесты. Иногда настолько громкие, что заглушали топот керамитовых ботинок следующей за ним роты. А если никакой роты за Эребом не следовало, шепоты из варпа разговаривали с ним, говоря все время одно и тоже: «С-с-сколько можно ждать? Когда вернетс-с-ся с-с-с-старая вера?»

Эреб и сам рад был поскорее вернуть старую веру. Глаза бы его не видели статуй Императора, заполонивших всю Колхиду, и уши бы его не слышали восхвалений Императора, возносящихся денно и нощно. Но как было убедить Лоргара, что он неправ, если Лоргар не хотел слушать даже Кор Фаэрона, своего настоящего, а не формального отца! Он вообще никого не хотел слушать, а хотел читать вслух свою книгу о божественном величии Императора. А если он свою книгу не читал, то ее же и писал, и это гарантировало короткую передышку. До того времени, как Лоргар позовет послушать новые главы.

— Надо что-то делать, — сказал Эреб Кор Фаэрону после очередного вечернего чтения.

Кор Фаэрон на протяжении двух часов, пока примарх зачитывал свою новую главу, боролся со сном и мечтал только об одном — забыться и заснуть. И чтобы приснились старые боги, которые не возносят молитвы Императору и не пишут разъяснение этих молитв по двести страниц на каждую. Но проигнорировать Эреба он не мог, хотя не любил его с детства. С детства Эреба, разумеется.

— А что можно сделать? — уныло спросил он.

Эреб и Кор Фаэрон стояли на балконе колхидского храма с великолепным видом на статую Императора. Император загадочно улыбался, смотря им в лицо. Кор Фаэрону на его губах постоянно чудилась насмешка.

— Объяснить Лоргару, что Император не одобряет обожествления себя и религии вообще, — предложил Эреб.

Шепоты и шелесты что-то недовольно зашипели ему в ухо. Их можно было понять — Император против религий, он и старую веру не одобрит. А Лоргар не одобрит то, что не одобряет Император. Замкнутый круг!

Кор Фаэрон развел руками.

— Лоргар с самого начала заявил Императору, что он бог, и тот не возражал. Мне потом доложили, что он сказал: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в Крестовом походе успешно продвигалось».

Эреб посмотрел на Кор Фаэрона. Посмотрел на Императора. Поймал на мгновенье изменившийся взгляд статуи и медленно произнес:

— А если объяснить, что излишнее поклонение Императору замедляет продвижение легиона в Крестовом походе?

— Кто будет объяснять? — уныло спросил Кор Фаэрон. — Ты? Я? Нас он не послушает.

— Значит, надо найти того, кто послушает! — радостно ответил Эреб. — У меня есть план...

Малкадор к голосам из варпа не прислушивался. Он прислушивался к своему внутреннему голосу, и иногда — к голосу Императора. Внутренний голос был с Малкадором всегда, а вот Император — нет. Он то и дело срывался с Терры проверить, как его сыновья завоевывают (или отвоевывают) Галактику, оставляя на Малкадора дворец, Терру и все дела, на которые не хватило его высочайшего внимания. Малкадор успевал все, что не успевал Император и еще немножечко сверх того.

Он разбирал счета за поставку золотой брони для кустодиев, когда услышал внутренний голос. Голос, поразительно похожий на шепот из варпа, говорил: «А Лоргар вместо того, чтобы завоевывать Галактику, храмы Императору на каждой освобожденной планете строит. И никуда не продвигается».

Малкадор помотал головой, чтобы развеять наваждение. Наваждение послушно развеялось, но слова никуда не делись. Малкадор тяжело вздохнул, отложил счета и попросил доставить информацию по успехам Несущих Слово в Крестовом походе.

Император сначала не понял, чего от него хотят.

— Ну подумаешь, выражает любовь ко мне в слишком изощренной форме. Все мои дети, так или иначе, проявляют себя необычным для обычных смертных образом. Чем бы дитя ни тешилось...

— Лишь бы Крестовый поход не тормозило, — закончил за него Малкадор. И тут же добавил: — Но Лоргар как раз и тормозит! Создал целую новую религию, в то время как мы искореняем старые!

— А религия — тормоз прогресса, — помрачнев, сказал Император. — Придется сделать ему внушение.

— Простым внушением примарха не убедишь, — возразил Малкадор. — Нужно потрясение. Эмоциональное и физическое. Чтобы и думать не смел о строительстве храмов и обожествлении тебя! Тебе еще повезло, что они медленно продвигаются и храмы построены только на нескольких планетах, но даже с их скоростью через тысячу лет их будет уже сотни! А что же будет через десять тысяч лет?

— Ты прав, — Император встал. — Я слишком долго потворствовал его капризам. Надо перейти к жестким мерам.

Монархия лежала в развалинах. Легион пребывал в смятении. Лоргар — в депрессии. Один Эреб, довольно потирая руки, стоял у иллюминатора «Де Профундис» и смотрел на медленно удаляющуюся планету.

— Тебе не жаль этого города? — спросил подошедший Кор Фаэрон.

Эреб усмехнулся.

— Мне жаль его жителей, которые поверили нам и поплатились за это.

Поплатились жители Монархии не столько за веру в Несущих Слово, столько за желание Эреба ее сменить, но уточнять Кор Фаэрон не стал. Ради возврата к старой вере можно и конец света в масштабе одной планеты устроить. Можно даже и не одной.

— Теперь нам осталось только убедить Лоргара... — начал Кор Фаэрон, и внезапно замолчал.

Эреб посмотрел на него с тревогой.

— Ты думаешь, нам это не удастся?

— Наоборот, — возразил Кор Фаэрон, — думаю, что как раз удастся. Но он же начнет писать новую книгу и нам с тобой ее читать!

— Пусть пишет, — улыбнулся Эреб. — Чем бы дитя ни тешилось...