Посольство

Тинуилас сидела на дереве. Это был большой солидный бук, размерами уступающий Хирилорну, но достаточный для того, чтобы скрыть в своих ветвях не одну маленькую синдэ, а целый десяток таких. Девушка забралась туда с самого утра и сидела, надежно укрывшись в густой кроне, так что заметить ее можно было, только приложив значительные усилия.

Если бы здесь оказался кто-нибудь из знающих ее достаточно хорошо, он бы сказал, что на нее это не похоже. На нее было действительно непохоже сидеть на дереве без какого то ни было действия. Но здесь не было никого, кто мог бы это сказать. В Дориате не было никого, кто бы знал ее достаточно хорошо, даже за десять лет, проведенных вместе, за исключением разве что Лютиэн. Но вот как раз Лютиэн в Дориате и не было...

Все произошедшее требовало каких-то реальных действий. Но не от нее. Ее как будто не замечали. А она сама в отсутствие Лютиэн чувствовала себя чужой. Это, да еще и чувство бессилия, что она ничем не может помочь Лютиэн, довело Тинуилас до того, что она никого не хотела видеть, никуда не хотела идти, и как забралась на дерево, так и сидела на нем, не слезая.

Под деревом появился Маблунг. Он не просто шел мимо — он как будто кого-то искал. Вот, прошел вперед по едва заметной тропинке... вернулся, огляделся...

Тинуилас не выдержала:

— Маблунг! Ты не меня ищешь?

Спросила больше в шутку. Хоть что-нибудь надо было сказать, чтобы не смотреть, как он тут ходит взад-вперед, будто что-то потерял. А Маблунг поднял голову, пытаясь разглядеть Тинуилас в суматохе ветвей, и помахал рукой:

— Тебя! Спускайся!

Она не спустилась — она слетела.

— Что случилось?

— Тинуилас, ты хочешь пойти с нами в Химринг?

В Химринг? Он мог бы и не спрашивать — она не просто хотела пойти, она мечтала об этом. Но попытка просить — даже не Тингола, а кого-то из его приближенных советников — включить ее в состав посольства вызвала такой недоуменный взгляд... Как отнесутся синдар к тому, что она много раз бывала в Химринг и знает не только дорогу туда и многих нолдор из гарнизона, но и лорда Маэдроса лично? Лайтинн, например, вообще о нолдор слышать не может, а к ее мнению при дворе прислушиваются.

— Разумеется, хочу! Маблунг, неужели король прислал тебя за мной?

— Нет, — покачал головой Маблунг, — король об этом не знает. Я сам подумал о тебе. Ты ведь была в этой крепости.

— Откуда ты знаешь?

— Те, кто пришел тогда с тобой, рассказали мне об этом.

Ну конечно, как она могла об этом не подумать! Тогда, сразу после войны, точнее во время первой передышки в военных действиях она пришла в Дориат не одна, а с группой синдар, застрявшей в Химринг. Идти в Дориат сами они боялись, а проводников не находилось. Вот лорд Маэдрос и отправил ее вместе с ними, наказав сразу не возвращаться.

— Да, была. И хочу побывать там еще раз. Но я не решалась никому говорить об этом...

— И не нужно говорить. Я сам догадался. Мы выходим завтра на рассвете. Если тебе что-нибудь нужно...

— Мне нужен хороший лук. И стрелы, — без колебания ответила Тинуилас. — Дорога может быть небезопасна.

— Ну что же, пойдем.

То, что у большинства выступивших в столь дальний и опасный поход не было никакого оружия, Тинуилас уже не удивляло. В конце концов, они с Маблунгом были вооружены, к тому же Маблунг собирался взять еще несколько воинов из пограничной охраны. Но вот обнаружив в составе посольства Лайтинн, Тинуилас очень удивилась. Да и сама Лайтинн удивилась не меньше. Собственно, кто такая Тинуилас? Одна из многих синдар, бродивших по просторам Белерианда и нашедших защиту в Дориате, когда пришла война. Разве она может представлять Огражденное Королевство перед одним из принцев нолдор? Но Маблунг сказал, что Тинуилас знает восточные земли и хорошо владеет луком, так что она будет им защитой в землях за Завесой.

Тинуилас же, глядя на Лайтинн, недоумевала, какая сила могла заставить эту девушку отправиться за границы Дориата. Ведь сама же когда-то говорила, что не пойдет даже в Нарготронд, потому что там гостят Келегорм и Куруфин. Да и когда их там не было, Лайтинн не выказывала особого желания навещать соседей. Неужели она так переживает за Лютиэн, что готова ради нее даже перешагнуть через свою ненависть к нолдор?

Однако Тинуилас преувеличивала способности Лайтинн. Когда они только вышли из Менегрота, Лайтинн была полна сил и даже что-то тихо пела по дороге. Однако чем дальше они продвигались на восток, она становилась все мрачнее и грустнее, и когда вечером синдар расположились на привал, Лайтинн отозвала Маблунга в сторону и что-то долго принялась ему втолковывать.

Тинуилас насторожилась. Она уселась под деревом неподалеку так, чтобы ее нельзя было не заметить, но вместе с тем, чтобы не слышать их разговора. Надо будет — сами позовут. И действительно — через некоторое время Маблунг ее окликнул.

— Тинуилас! Иди сюда!

Что случилось?

— Лайтинн не хочет идти дальше!

Тинуилас посмотрела на подругу. Этого и следовало ожидать, причем с самого начала.

— Почему ты не хочешь идти? Ты же согласилась сразу, а теперь отказываешься?

— Я думала, я смогу... А теперь вижу — у меня не хватит сил...

— На что у тебя не хватит сил? Дойти до Химринг? Мы преодолеем этот путь за два дня, или за три, если пойдем не спеша. Или ты боишься орков? Но они сейчас до наших границ не доходят, а промышляют много восточнее.

Тинуилас прекрасно знала, что опасается Лайтинн вовсе не трудной дороги и не орков. И совершенно не знала, как же ее успокоить. Неприязнь между некоторыми нолдор и синдар всегда казалась ей совершенно беспричинной, причем с обеих сторон. До войны она несколько раз встречалась с открытой неприязнью к синдар, причем исключительно со стороны дома Феанаро, но ей, как правило, удавалось это преодолеть, по крайней мере, в отношении себя. Один раз, правда, не успела. Но, возможно, это было и к лучшему. И вот сейчас, оказавшись в Дориате, Тинуилас обнаружила, что многие синдар относятся к нолдор не менее неприязненно, причем опять-таки в основном именно к дому Феанаро. Хорошо, что она не стала рассказывать о себе, ограничившись тем, что жила в Дортонион.

— Тинуилас! Я боюсь вовсе не этого!

— А чего же?

— Как я смогу смотреть в глаза убийцам своих родичей?

— Значит, не смотри. И не говори об этом. Мы не затем идем в Химринг, чтобы вспоминать о давно прошедшем.

— Но если они совершили такое, на что они еще способны? Келегорм и Куруфин похитили Лютиэн, что они сделают с нами?

Тинуилас опешила. Подобных мыслей ей даже в голову придти не могло, так что она даже сначала не поняла, что имеет в виду Лайтинн.

— Ты что, считаешь, что если ты окажешься в Химринг, то тебя там обязательно убьют?

— Нет, — поспешно ответила Лайтинн, но было видно, что она не исключает такой возможности.

— Тогда чего ты боишься? Там живут такие же элдар, как и мы. И лорд Маэдрос обязательно во всем разберется и поможет нам найти Лютиэн.

— А ты с ним знакома? — подозрительно спросила Лайтинн.

— Да, мы несколько раз разговаривали...

Похоже, ей не следовало этого говорить. Лайтинн посмотрела на подругу пристальным взглядом, постояла так неподвижно несколько секунд, а потом вдруг сорвалась и побежала куда-то вглубь леса, в сторону явно противоположную той, куда они шли.

— Тинуилас, что ты ей такого сказала? — спросил Маблунг, на время разговора отошедший в сторону.

— Ничего особенного... — честно ответила Тинуилас.

Ведь действительно — ничего особенного. Что особенного в том, что она разговаривала с лордом Маэдросом? Нет, Тинуилас уже знала, что Лайтинн не может даже слышать о нолдор, не то что общаться с ними, но она не думала, что это может выразиться так...

Они с Маблунгом еще постояли на полянке, подождали, но уже ясно было, что Лайтинн не вернется. Ну что ж, придется идти без нее. Их осталось девять, не так уж и мало, чтобы произвести впечатление на Химринг вообще и лорда Маэдроса в частности.

— Я надеюсь, ты хотя бы не свернешь на полпути? — спросил Маблунг, и непонятно было, шутит он или говорит серьезно.

— Я? С чего? — совершенно искренне удивилась Тинуилас. — Да хоть что угодно случится, до Химринг я в любом случае дойду!

Тогда она еще не знала, как окажется права. И лучше бы она этого и не говорила.

На рассвете они вновь выступили в путь. До границы Дориата оставалось совсем немного, и кто знает — придется ли там отдохнуть спокойно, пока они не доберутся до Химринг. Тинуилас не терпелось скорее попасть на место, но Маблунга она не торопила. Тот был так огорчен поступком Лайтинн, что, казалось, ожидал такого же подвоха со стороны остальных. Надо сказать, не совсем необоснованно. Лармир, еще совсем молодой эльф, ученик Даэрона (который вообще непонятно зачем навязался в этот поход), еще с вечера стал вспоминать какие-то страсти про тварей Моргота, рассказываемые со времен первой войны, а к утру был готов повернуть обратно. И если не повернул, то только из-за того, что даже попросить Маблунга отпустить его было боязно. Остальные еще держались, или делали вид, что держатся, по крайней мере, внешней решимости у них было хоть отбавляй. Тинуилас вспомнила Линласа, из тех синдар, которых она привела из Химринг в Дориат. Он считал, что лучший способ получить помощь от лорда Маэдроса — это нахамить ему, а также всем, кто попадется под руку. Если бы не война, ему бы непременно ответили тем же самым. А так — всего лишь отправили восвояси, дав в проводники Тинуилас, которой Линлас тоже попытался нахамить, пока его жена не признала в ней синдэ и не сказала, что знала ее родителей. У Тинуилас была одна надежда — на здравый смысл Маблунга. Он точно никому хамить не станет.

— Тинуилас, — прервал ее размышления Лармир. — Как ты думаешь, мы встретим Дайрона?

— В Химринг? — недоуменно спросила Тинуилас. — Там ему делать нечего.

— Ну не в Химринг... где-нибудь на востоке. Он ведь тоже отправился искать Лютиэн...

— Если бы Даэрон решил искать Лютиэн, он бы направился на запад, а не на восток. Она отправилась в сторону Тол-Сирион, где был заключен Берен, и Даэрон об этом знал. Но он пошел на восток и не думаю, чтобы у него сейчас возникло желание встретиться с Лютиэн или с кем-либо еще из Дориата.

Вот уж кого-кого, а Даэрона встретить Тинуилас и не надеялась. Если он решил уйти — то уже ушел, скорее всего — за Эред Луин, так чтобы и вестей о происходящем в Дориате не доходило.

— Тинуилас, а как ты думаешь, Лютиэн действительно любит этого смертного?

— Не любила бы — за ним бы не пошла, — ответила Тинуилас с некоторым раздражением, хотя и сама некогда задавалась подобным вопросом.

— Я все равно не могу понять, как можно полюбить смертного, — признался Лармир.

— Значит, можно, — Тинуилас не была настроена на долгие рассуждения. — Если ты сам никогда не любил, ты не можешь этого понять.

— А ты? Ты сама любила когда-нибудь?

Тинуилас очень захотелось как-нибудь проучить дерзкого мальчишку. Не то ответить так, чтобы и близко к ней не подходил, не то шишкой запустить или в речке искупать. Жаль, Маблунг не поймет. Он-то глупых вопросов задавать не будет, хотя наверняка о многом догадывается. А поучить Лармира все-таки надо. Забраться вон на то дерево...

И тут она почувствовала ощущение опасности. Столь знакомое, будто она вернулась лет на десять тому назад, в Химлад, где они выслеживали просочившихся через Англон и другие бреши в обороне орков. Раздумывать что к чему, а тем более вспоминать, что они еще не вышли из-под Завесы Мелиан, Тинуилас не стала. Она не привыкла раздумывать в подобных случаях — пока теряешь время на размышление, тебя уже в живых не будет. Она почти мгновенно оказалась на том самом дереве, которое приметила минуту назад. Такой хороший, развесистый вяз. Подходящее место для лучника.

Только устроившись на ветке поудобнее и выхватив лук, девушка сообразила, что она тут не одна, и мало того — остальные даже и не подозревают об опасности, не говоря уж о том, что не знают, как надо себя вести при обнаружении таковой.

— Маблунг! Опасность!

— Что случилось?

Маблунг и тот не сумел сообразить, что к чему и потерял несколько драгоценных секунд. Тинуилас только собралась ему крикнуть, чтобы скорей лез на дерево, да и других поторопил, как из-за кустов на тропинку выскочил волк. Ничего подобного Тинуилас ранее в своей жизни не видела, даже во время войны. Он не только был огромным и свирепым с виду — был в нем нечто такое, от чего хотелось бежать без оглядки, как будто сгусток чистой злобы оказался перед нею, а не обыкновенный волк, которых они в Браголлах истребляли десятками. Однако на какое-то мгновение Тинуилас испытала облегчение — вот она опасность перед глазами, всего лишь один волк, такой громадный, что не попасть просто невозможно, сейчас она с ним справится — одна стрела в горло, можно еще для надежности пару стрел засадить в бок... Да что же остальные не разбегаются, а стоят, как вкопанные, волков, что ли не видели? Думать, как он попал за Завесу, будем потом, сейчас не думать, сейчас стрелять надо!

Волк прыгнул в тот самый момент, когда она выстрелила, она уже видела это, и чуть-чуть подалась по направлению его движения... и промахнулась. Никогда в такой ситуации не промахивалась. Раздался чей-то крик. Тинуилас вздрогнула, но почти спокойно достала следующую стрелу. Да не стойте вы в ожидании, пока вас сожрут! Деревья кругом на что?

Перед глазами — как будто черная пелена. Нет, это не простой волк, иначе бы он давно уже лежал, издыхая. Еще две стрелы мимо. Нет, надо прицеливаться тщательнее, сейчас он будет мертв...

Она ожидала услышать все, что угодно — волчье рычание, вой или же просто шелест листвы, когда стрела пролетела мимо... но только не этот тихий вскрик. Лармир? Как он тут оказался? Ведь только что на этом месте был волк!..

Потом она уже ничего не осознавала. Стрелять Тинуилас больше не могла, а что происходит там, внизу, даже не видела. Все та же черная пелена перед глазами. Вцепиться двумя руками в ветку, будто боишься упасть, и замереть так. Она не была уверена, что эта тварь не умеет лазать по деревьям. Однако, не умела. Зато справляться с беззащитными эльфами умела вполне.

Уцелел ли кто-нибудь, Тинуилас не видела. Когда все затихло, она еще долго лежала, обхватив двумя руками толстую ветку, потом осторожно перебралась на соседнее дерево и двинулась дальше. По деревьям. На восток.

Почему на восток? Даже не потому, что надо было добраться до Химринг. Цель похода вылетела у нее из головы. Она не могла возвращаться в Менегрот с таким известием. Ей вообще нельзя теперь туда возвращаться. Надо идти на восток. Хоть куда-нибудь. Все равно куда, лишь бы подальше от этого места. Лишь бы подальше от осознания собственного бессилия.

— Посмотри, что я обнаружил.

— Элдэ? Что она здесь делает?

— По виду нолдэ, но мне она незнакома. Может, из Дортонион?

— В Дортонион не то что нолдор — даже собак не осталось! Морготовы твари всех повыгоняли.

— У нее такой вид, будто она бежала откуда-то.

— Ты хочешь сказать...

— Ничего я не хочу. Смотрите, кажется, очнулась.

Тинуилас открыла глаза. Она лежала на траве, на небольшой полянке, окруженной березами, а над ней стояли трое нолдор и, похоже, уже давно ждали, пока она наконец-то придет в себя. Похоже, пограничная стража из Химринг. Лица незнакомы, но это еще ничего не значит. Она даже из дружины Маэдроса всех наперечет не знает, а сейчас в Химринге собрались едва ли не все уцелевшие нолдор восточных земель. И она могла бы быть среди них...

— Кто ты?

— Я Тинуилас из Дориата, несу послание от короля Тингола лорду Маэдросу.

Более неправдоподобного ответа придумать, наверное, было нельзя. Тинуилас была похожа на кого угодно, только не на королевского посланца. Походная одежда, та, в которой пришла десять лет назад из Химринг, наполовину опустошенный колчан со стрелами, а вид такой, будто действительно из Дортонион несколько лет в Белерианд прорывалась. Это при том, что от самой Завесы она не то что ни одного орка — вообще ни одной живой твари не встретила, как будто весь Химлад вымер. Потом выбилась из сил и прилегла отдохнуть. Так и пролежала все время не то в глубоком сне, не то в забытьи, пока ее не обнаружили.

— С каких пор посланцы короля Дориата ходят в одиночку? — недоверчиво спросил высокий черноволосый эльф, похоже, главный в этой группе.

— Я была не одна, — слова давались Тинуилас с трудом. — Но на нас напал бешеный волк и только я сумела уцелеть.

— Какой еще бешеный волк? Где? — спросил второй нолдо, совсем еще юный. Спросил с таким азартом, как будто всю жизнь мечтал пойти и убить какого-нибудь врага пострашнее. Тинуилас не удивилась бы, узнав, что это его первый или второй патруль.

— В лесу Нэлдорет, не доходя до Ароса.

— В пределах Дориата? Ты хочешь сказать, что ваша Завеса не может вас защитить от какого-то волка?

— Она их исключительно от нас защищает, — усмехнулся третий нолдо. У этого волосы были чуть посветлее.

— Я не знаю, как он преодолел Завесу! Но он напал на нас и уничтожил всех моих спутников! Почти всех... — добавила Тинуилас. Ей пришла в голову мысль — а ведь Маблунг мог и убежать!

— Так всех или почти всех?

— Если кто-то и уцелел, то вернулся назад.

— А ты, значит, не вернулась? Если это был такой страшный волк, как тебе удалось уцелеть?

Ей не верили. С самого начала было ясно, что ей не поверят. Да она на их месте и сама бы не поверила, услышав подобный рассказ.

— Отведите меня к лорду Маэдросу!

Нолдор переглянулись. Может быть, даже обменялись какими-то репликами, но Тинуилас слишком была слишком слаба, чтобы это заметить. Наконец, старший все же решился:

— Ну что же, поедем в Химринг. Там разберутся кто ты и откуда.

Тинуилас уже было все равно. Пусть она войдет в Химринг под конвоем троих воинов, подозревающих в ней невесть что. Оружие у нее, разумеется, отобрали... да, на такое возвращение в Химринг она не рассчитывала. Ну и пусть.

В сторону Дориата она даже и не оглянулась.