Духовные скрепы

1.

Демон-принцу Лоргару Аврелиану приснился страшный сон. Ему периодически снились страшные сны, и он их обычно использовал в качестве источника вдохновения для своей книги, но на этот раз сон был особенно пугающим. Снилось Лоргару, что он в каком-то очень странном здании на Терре сдает экзамены на звание примарха, и последний из них, самый сложный, — по научному атеизму. Перед экзаменом примарх прочитал с десяток учебников, но не запомнил ровным счетом ничего и молился Богу-Императору, чтобы тот помог. А кому еще было помогать — ведь именно сам Император принимал экзамены!

«Приснится же такое!» — подумал Лоргар, вскакивая со своего узкого ложа в келье храма на Сикарусе. Император ему снился редко, но метко, и каждый раз Лоргар задумывался, к чему же это. В нормальной реальности страшные сны снятся к варповым разломам, а в Оке Ужаса? Похоже, что к ним же, только с другой стороны. И этот варповый разлом пора поскорее организовать, дабы полностью уничтожить последователей ложной религии Трупа на Троне. Пока что это еще ни разу не удавалось... но должно же когда-нибудь получиться?

Больше всего Лоргар не любил, когда кто-нибудь ему напоминал, что давным-давно он был ярым приверженцем и, можно сказать, основателем религии Бога-Императора. Правда, стараниями самого Императора эта религия была разрушена до основания, но потом восстала, аки феникс из пепла. Хорошо, что не в его Легионе. К счастью, ни в одном из Легионов никто не вспоминал, кто же первый начал поклоняться Богу-Императору. Но периодически демон-принцу напоминало о прошлом его собственное подсознание, которое можно было уничтожить только вместе с сознанием, а самоуничтожаться Лоргар не хотел. Спасти себя от воспоминаний тоже не мог, ибо проверенный метод — сделать из себя демона — почему-то не сработал. Оставалось только уничтожить кого-нибудь другого, если не самого Императора, то хотя бы всех тех, кто ему поклоняется.

Обычно Лоргару никто не докладывал о том, чем занимаются Несущие Слово в свободное от молитв время,— считалось, что они приносят учение Хаоса Неделимого в просторы Галактики всеми доступными им способами. Докладывать о конкретных приобретениях и потерях было не принято, считалось, что демон-принц выше этого. Для Несущих Слово он исполнял обязанности Бога, а Богу лучше всего быть недосягаемым. Обычно Лоргара это устраивало. Он занимался молитвами, медитациями, а также написанием очередного тома Книги Лоргара, оставив все насущные проблемы Эребу и Кор Фаэрону. Иногда он вспоминал о том, что надо бы узнать, как идут дела у Несущих Слово, и вызывал к себе Эреба. Тот заверял демон-принца, что все просто замечательно и только что поступила еще одна партия человеческой кожи для переплетов. После этого Лоргар забывал о завоевании Вселенной и начинал вдохновенно рассказывать о продолжении своей книги, потом так же вдохновенно начинал записывать пришедшие по ходу рассказа мысли... потом обнаруживалось, что Эреб куда-то смылся, но это уже не имело значения.

Но на этот раз стоило перейти к решительным действиям. Лоргар оглядел келью в поисках варп-склянки для связи. Ни на плотно заставленных книжных полках, ни на заваленном грудой пергаментов столе таковой не обнаружилось. В ящике стола обнаружились еще одна груда пергаментов (только молитва Хаосу Неделимому удержала Лоргара от искушения их перечитывать), три чернильницы с кровью и еще две с непонятным веществом зеленого цвета, набор стальных перьев, из которых два были сломаны, письмо от Кор Фаэрона, хранящееся еще с колхидских времен, пояс от монашеской рясы и полудохлый нурглик. От притока свежего воздуха нурглик проснулся, что-то пискнул, завертелся в воздухе и пропал. «Надо мышеловку поставить», — подумал Лоргар и тут же об этом забыл, выдвигая очередной ящик.

Наверное, во внешней Вселенной прошла не одна сотня лет, пока Лоргар, наконец, нашел искомое. Из глубин склянки зыркнул недовольным глазом какой-то демон, но тут же пропал, когда Лоргар сжал ее в руке и воззвал к Эребу. Прошла еще одна сотня лет, когда тот, наконец, откликнулся.

— Да, отец мой? — произнес Эреб тоном, которым обычно его послушники разговаривали с культистами.

Тон Лоргар списал на помехи варп-склянки и сразу приступил к делу.

— Ты сказал, что придет время и мы полностью уничтожим поклонение Трупу на Троне. Когда же оно придет?

Эреб растерялся. Чтобы скрыть замешательство, он достал откуда-то свиток с молитвой, пробежал глазами по священному тексту и заговорил тоном, которым вдохновлял идти на опасный штурм Несущих Слово:

— Мы несем Слово Лоргара по тысячам миров, мы повергаем нечестивцев в прах, мы проповедуем истину всюду, куда можем дотянуться...

Вдохновенные слова и пафосные лозунги на Лоргара действовали всегда, но на этот раз образ ненавистного Императора слишком застрял в памяти и не дал расслабиться и соскользнуть в спасительную медитацию.

— Конкретней! — перебил демон-принц своего Первого Капеллана. — Тысячи миров, говоришь? Во Вселенной их миллиарды! Когда мы полностью ниспровергнем культ Бога-Трупа?

— Но нам не хватает сил... — начал было Эреб, но был остановлен резким жестом примарха:

— А им хватает? Они распространили свою ублюдочную веру по миллиардам миров, а мы истинную принести во все миры не можем?

— Ложь звучит куда приятней и легче, чем истина, — нашелся Эреб, — ты сам писал об этом. Помнишь, каким долгим был твой путь к истинной вере?

Еще бы Лоргару этого не помнить! И кому, как не Эребу, было знать, как тяжелы эти воспоминания! Но примарх сделал вид, что слова Первого Капеллана его ничуть не задели, и уверенно сказал:

— Когда твердо стоишь на позиции истинной веры, становится легко открыть глаза невеждам. Чего тебе не хватает для уничтожения ложной веры?

— Мы делаем все возможное! — Эреб опять вернулся к прежнему тону. — На миллионах планет культ Хаоса Неделимого распространяется, подобно огню в высохшей степи! Опираясь на этот культ, мы сокрушим веру в Труп на Троне в тех мирах, где она еще теплится!

— Культы, говоришь, — пробормотал Лоргар, пытаясь уловить едва различимую мысль на краешке сознания. — Культы есть, а сил все равно не хватает?..

Он смотрел уже не на созданный варп-склянкой образ Эреба, а на что-то на стене, на которой помимо собственноручно сделанных надписей на колхидском ничего не было. И вряд ли он видел, что там написано, полностью уйдя в свой несомненно богатый внутренний мир.

Эреб, увидев знакомое выражение в глазах примарха, тут же отключился и помолился Хаосу Неделимому. «Пронесло!» — подумал он. Моментов, когда Лоргар вспоминал, что он тут вообще-то демон-принц и может отдавать приказы, было очень мало, и обычно они кончались тем, что Лоргару приходила в голову гениальная идея, и он спешил поскорей ее запечатлеть в очередной томе своей книги. Еще тысячу лет Темные Апостолы могли жить спокойно и действовать по своему усмотрению.

Эреб не знал, как он ошибался.

2.

Эзекиль Абаддон сидел в командной рубке флагмана Черного Легиона и размышлял о вечном. Точнее — о вечном царстве Хаоса на развалинах Империума. По всему выходило, что до победы оставался один Крестовый Поход, но для этого похода следовало наконец-то объединить все силы Хаоса. А силы Хаоса объединяться не хотели. И если от одного Черного Крестового Похода до другого проходила чуть ли не тысяча лет, то это вовсе не потому, что Империум наносил непоправимые потери! А потому, что, вернувшись в Око Ужаса, космодесантники тут же начинали выяснять, кто не так атаковал, кто кому должен был подчиняться и кто виноват в поражении. Виноватыми оказывались все сразу и никто по отдельности. То кхорнаты поубивали друг друга вместо Имперской Гвардии, то слаанешиты настолько увлеклись сильными ощущениями от битвы, что позволили себя перебить, причем тем же кхорнатам, то нурглиты походя уморили население целой планеты, забыв получить у правительства ценную информацию... а про тзинчитов и говорить было нечего — их вообще никто не видел и не знал, чем они занимаются, кроме того, что очень успешно вызывают демонов. Впрочем, демонов вызывать умели все. Включая Абаддона, но он как раз предпочитал полагаться на Когти Хоруса и свой Легион. Однако для полноценного Черного Крестового похода этого было недостаточно.

Погруженный в мрачные размышления Абаддон не сразу заметил золотистое свечение на противоположной от обзорного экрана стене. К иллюзиям варпа он привык, не обращая внимания даже на временами появлявшихся демонов. Те тоже не обращали на Абаддона внимания, ибо себе же дороже. Подойдешь слишком близко — так еще подчиняться заставит, а демоны варпа подчиняться не любили.

Иллюзия оказалась весьма стойкой и начала раздражать главу Черного Легиона. Он поднял голову, чтобы сказать «Пошел вон!», но от увиденного не только растерял свои слова, но и уронил оружие. Оно вонзилось в керамитовый пол с грохотом, навевающим воспоминания о нойзмаринах.

— Лоргар! — выдохнул Абаддон.

Лоргар, довольный эффектом от своего появления, отечески улыбнулся.

Абаддон постарался взять себя в руки и взять в эти же руки уроненный Коготь Хоруса. Первое удалось, второе не очень — Коготь прочно застрял в пробитой им самим дыре. Но и без Когтя в терминаторском доспехе Абаддон выглядел достаточно солидно для разговора с примархом, тем более не со своим.

— Эреб говорил, что ты уединился для медитации, — начал Абаддон, не дожидаясь вопросов Лоргара.

Тот кивнул.

— Это так, сын мой. Но я прервал уединение, не в силах терпеть, что культ Трупа до сих пор процветает в Галактике. Почему же ты не можешь уничтожить его? Ты ведь не меньше его желаешь, чтобы все преграды между реальностью и Имматериумом пали и Вселенная познала Истину?

На Истину, честно говоря, Абаддону было наплевать, его интересовало завершение начатого Хорусом дела. Но в таком масштабном деле, как завоевание всей Галактики, любой союзник ценен, даже Лоргар.

— Ты хочешь объединить наши силы в новой Черном Крестовом Походе? — спросил Абаддон.

Примарх снова улыбнулся. Письмена на его лице мерцали мягким золотым свечением, казалось, что вытатуированные на коже слова меняются. Но Абаддон не знал колхидского и проверить не мог.

— Одного моего Легиона и одного твоего недостаточно, — произнес Лоргар, воздевая руки к потолку. — Нужно объединить все силы варпа, чтобы разрушить все врата реальности и уничтожить всякое упоминание о Трупе на Троне!

Разоритель грустно усмехнулся.

— Ты когда-нибудь пробовал объединять силы Космодесантников Ока Ужаса? Твои Несущие Слово самые сплоченные!

Абаддон горестно махнул рукой, задев застрявший в полу Коготь. Тот снова издал звук, которому бы позавидовали нойзмарины.

— А почему? — Лоргар широко развел ладони, словно удерживая в них незримую модель какой-то планеты. — Потому что нас сплачивает единая вера! Эту веру надо разнести по всем планетам Ока Ужаса, и тогда в едином порыве Космодесатники Хаоса ворвутся на Терру и уничтожат как сам Труп, так и его приверженцев.

— Я это уже слышал, — отмахнулся Абаддон. — От Эреба. Я не верю его словам. Что он нам обещал и что мы в итоге получили? — он обвел руками окружающее пространство, показывая, что они получили. Ничего ценного, кроме оружия самого Абаддона, в рубке действительно не было, ибо за десять тысяч лет все оборудование корабля устарело, а что не устарело, то растащили.

— Я тоже не верю Эребу, — сказал примарх Несущих Слово. — Поэтому я рассчитываю на твою помощь.

Растерявшийся Абаддон только молча кивнул. Он был готов уже на что угодно, лишь бы тринадцатый по счету Черный Крестовый Поход завершился победой.

3.

В крупнейшем на Сикарусе храме, равном по размеру орбитальной станции среднего масштаба, шло богослужение. Темный Апостол, одетый в бесформенную рясу с капюшоном, заунывно читал литании из Книги Лоргара. Несущие Слово, кто в рясах, кто в доспехах, стояли нестройными рядами и внимали, в нужный момент напевая священные гимны. Пение заглушало доносящиеся из алтаря стоны приносимых в жертву рабов. Наверху, над огромной, ростом с титана, статуей Лоргара спали два демона, свернувшись в клубочек и спрятав голову под крыло. Дым от благовоний и кровавых свечей висел так плотно, что на него можно было повесить если не болтер, то лазган точно. Все шло как обычно.

— Братья мои в истинной вере! — возгласил Темный Апостол. — Воззовем же к нашему благословенному Богами примарху Лоргару и помолимся за его скорейшее возвращение!

Несущие Слово дружно затянули песнопение во славу святого демонического примарха, услышав которое любой нормальный примарх тут же впал бы в кому и не проснулся бы еще десять тысяч лет. Но Лоргар никогда не был нормальным примархом, и всем другим музыкальным темам предпочитал музыку варпа, которую в здравом уме и твердой памяти вообще лучше не слушать. По крайней мере, так написал в Кодексе Астартес Робаут Жиллиман.

Несущие Слово Кодекса не читали и Жиллимана не уважали, а уважали исключительно своего примарха и его великую книгу. Все надеялись на возвращение Лоргара, но почему-то, увидев в глубине алтаря золотое свечение, с каждой минутой становившееся все ярче, никто не подумал о примархе, а все представили нечто ужасное. Темный Апостол выронил книгу, Несущие Слово потянулись к болтерам, а один из демонов высунул голову из-под крыла. Но тут же засунул ее обратно, убедившись, что паника была напрасна. Ибо из золотого свечения, напомнившего о ненавистном Императоре, соткался никто иной, как Лоргар, к которому все так отчаянно взывали.

— Дети мои! — громко и радостно произнес примарх. — В то время, как я был отлучен от вас и пребывал в медитации, мне открылась великая истина! Чтобы нести свет великого учения Истинных Богов в просторы Вселенной, мы должны принести его во владения Хаоса, ибо братья наши разобщены и не видят величие Хаоса Неделимого, а только свои владения!

Темный Апостол поначалу попытался спрятаться за колонной, ибо испугался, что примарх потребует с него отчет по уничтожению ложной веры за последние десять тысяч лет. Но примарх вроде ничего не требовал, а только что-то предлагал, поэтому Темный Апостол вышел из-за колонны и встал рядом, изображая статую самого себя.

— Отправляйтесь же на другие планеты Ока Ужаса и принесите истинную веру нашим братьям в Хаосе Неделимом! Постройте там храмы, откройте им величие нашего учения и тогда все вместе мы наконец-то сокрушим веру в Труп на Троне и его самого!

Глаза Лоргара горели таким воодушевлением, что все собравшиеся сразу поверили ему. А поскольку Несущие Слово привыкли выражать свои чувства молитвенным пением, то они и на этот раз запели, но песня звучала куда более весело и жизнерадостно, чем все то, что раньше можно было услышать в этом храме. Демон вторично высунул голову из-под крыла, огляделся, пнул когтистой лапой соседа и хрипло каркнул. Лоргар радостно улыбнулся ему в ответ.

— Не огорчайтесь, если наши братья не сразу познают величие истинной веры! Путь к вере не бывает прямым и коротким, и не всегда просто отвергнуть свои интересы в угоду богам. Не гнушайтесь никакими средствами во имя великой цели! Помните, что святым словом и болтером можно достичь гораздо большего, чем просто святым словом!

Космодесантники дружно закричали, поддерживая своего примарха, а кто-то от переполнявшего его восторга даже выстрелил вверх из болтера. Демоны захлопали крыльями и тоже прокричали что-то одобряющее.

— Да разве же этих нечестивцев можно просветить? — пробормотал про себя Темный Апостол и полез в карман рясы за варп-склянкой. — Эреб! — заговорил он тихо, поднеся склянку к самому рту. — Я в главном храме, у нас тут явление Лоргара народу! Эреб! Где ты?

Образ Первого Капеллана пропал из варп-склянки, едва появившись, и Темному Апостолу ничего не оставалось, кроме как продолжать притворяться статуей самого себя. Возражать примарху он не смел.

4.

В высоком здании со стрельчатыми, под самый потолок, окнами проходила репетиция отряда нойзмаринов. Словечко «репетиция» пустил в ход Юлий Каэсорон несколько тысяч лет назад, и оно прижилось у Детей Императора, хотя на самом деле ничего они толком не репетировали, просто надо было как-то развлекаться. Ближайшего Крестового Похода пока не предвиделось, нападения кхорнатов тоже, и даже Люция никто не собирался убивать. Поэтому в ожидании более интересных развлечений нойзмарины собрались в своем концертном зале (как опять-таки обозвал это место Каэсорон) и играли свою любимую музыку. По принципу — чем громче, тем лучше, и чем больше диапазон звуков — тем красивее. Несколько демонеток кружились в танце посреди большого зала, обрамленного колоннами. На колоннах были вырезаны фигуры демонов и ксеносов, предающиеся самым неистовым развлечениям в самых разнообразных позах, включая и те, что даже демон принять не в состоянии. Марий Вайросеан исполнял заглавную партию на громадном музыкальном инструменте — переплетении труб, вделанных в стену. Юлий Каэсорон, с удобством расположившись на навершии одной из колонн в виде головы рогатого демона, рисовал на потолке портрет своего примарха. Примарха в последний раз он видел довольно давно, поэтому несколько забыл его внешний вид, но полагал, что количеством рогов, хвостов и когтей демонического примарха не испортишь. Все шло, как обычно. Всем было скучно, и все ожидали чего-то нового и интересного.

Новое и интересное не заставило себя ждать. Поскольку нойзмарины не слышали даже самих себя, тяжелые шаги и выстрелы болтеров за дверью они тоже не заметили. И только когда тяжелую бронированную дверь снесло взрывом, Юлий почувствовал неладное, и то потому, что колонна покачнулась и рог на лбу примарха получился кривым.

— Тревога! — заорал он, спрыгивая с колонны. Можно было спуститься по боковой лестнице, но, во-первых, это долго, а во-вторых, скучно, и ощущение невесомости и тяжелого падения на каменный пол были весьма приятны. Марий, которому Юлий свалился почти что на голову, мгновенно сообразил, что наконец-то что-то случилось и, дунув в огромную трубу, протянувшуюся по всему храму, дал сигнал тревоги. Из трубы тут же вылетел вихрь розовых искр, превратившись в еще нескольких демонеток.

На пороге зала стоял Темный Апостол с громадным воздетым вверх крозиусом. Рядом с ним, в черной рясе поверх силового доспеха возвышался космодесантник с тяжеленной иконой, на которой было намалевано что-то невнятное (для портрета демонического примарха изображения явно недоставало рогов, а больше ни на что оно похоже не было). За ними расположилась группа Несущих Слово с болтерами в руках и священными текстами на наплечниках.

Марий с недоумением посмотрел на гостей.

— Что вам нужно? — произнес он с трагической интонацией, сопровождающейся мощным аккордом встроенного в броню музыкального инструмента.

Темный Апостол не расслышал вопроса, но примерно угадал, о чем он.

— Мы несем свет истинной веры! — провозгласил он.

— Ну и несите ее куда-нибудь подальше, — махнул рукой Юлий. В указанном направлении располагалась чудовищная статуя не то ксеноса, не то демона с рогами, крыльями и половым органом длиной с руку обычного человека. На него, собственно, Юлий и показал.

Но Темный Апостол не понял, куда его послали, а если понял, то не подал виду. Он стукнул крозиусом об пол и громогласно заявил:

— Здесь будет основан храм веры Хаоса Неделимого!

Нойзмарины переглянулись. Несущие Слова всегда отличались странным поведением, но на этот раз они превзошли самих себя.

— Зачем? — выразил всеобщее мнение Марий. — У вас полный Сикарус храмов, плюнуть негде!

Для иллюстрации своих слов он сплюнул на пол. Ядовитая слюна оставила на каменной мозаике небольшую проплешину, нарисованная рядом с ней хвостатая тварь зашипела и отползла в сторону.

Несущий Икону выразительно стукнул древком иконы об пол. Тварь зашипела еще громче и завиляла хвостом.

Темный апостол воздел кверху руки, при этом чуть не выронив крозиус, но один из братьев вовремя подхватил символ власти и вернул его владельцу.

— Храмы истинной веры необходимы всем нашим братьям в варпе, не только генетическим потомкам восславленного примарха Лоргара! Они послужат теми духовными скрепами, что восстановят наше единство и позволят сокрушить все ложные верования!

Нойзмарины снова переглянулись. В глазах у всех застыл вопрос: «Чего?».

— Нам не нужны никакие скрепы! — заявил Марий. — И храмы тоже не нужны! Мы не отдадим наш концертный зал! Можете убивать!

Он воздел вверх руку с болтером, сопроводив этот жест мощным аккордом, от которого стены завибрировали, а с потолка посыпались мелкие камни и демонята. Нойзмарины подхватили звук, многократно усилив его, а демонетки оглушительно завизжали. Но даже самое сильное оружие варпа — визг демонеток Слаанеш — не подействовало на твердого в своей вере Темного Апостола.

Несущий Икону выразительно посмотрел на начальство. Во взгляде отчетливо читалось: «Поубивать их всех во славу Лоргара!». Но Темный Апостол был куда умнее своих собратьев по Легиону, иначе бы он не стал Темным Апостолом. Он знал, что убивать Детей Императора — это все равно что тушить пламя прометием. И если в имперские миры истинная вера приносилась на стволах болтеров, то здесь следовало идти другим путем.

— Я не буду убивать своих собратьев по Хаосу! Я пришел наставить вас в истинной вере и направить по духовному пути, который выведет нас к возрождению традиционных ценностей Хаоса Неделимого...

Одним из свойств Темного Апостола было то, что говоря, казалось бы, негромко, он умудрялся перекрикивать даже нойзмаринов, а его духовную стойкость не могли преодолеть даже прелести окруживших его демонеток. Те, увидев, что визг на Апостола не действует, решили применить ко второму своему действенному средству — собрались вокруг него кучкой и принялись строить глазки и хватать за выступающие части доспеха. Но поскольку таковыми оказывались только пергаменты с изречениями из Книги Лоргара, то демонетки делали обиженные мордочки и жаловались друг другу на «этих зануд из XVII-го».

Марий попытался отвечать Темному Апостолу очередным тяжелым аккордом, но через какое-то время понял, что все равно слышит невыносимые слова о вере и самоотречении, которые, казалось, вкладывали прямо в его мозг. Ощущение было настолько неприятным, что даже не приносило наслаждения. По отдельности каждое слово имело смысл, а их сочетание — уже нет. Нойзмарин попытался хоть как-то вникнуть в смысл речи, но его сознание поплыло куда-то в сторону, перед внутренним взором предстало прекрасное лицо примарха Фулгрима, который звал к себе, к совершенству и наслаждению.

Издав квакающий звук, Марий неуклюже повалился на пол, а за ним — остальные нойзмарины. Демонетки растворились в воздухе, оставив на прощание россыпь розовых лепестков.

Оглядев спящих Детей Императора, Темный Апостол удовлетворенно улыбнулся и сделал знак Несущим Слово. Те уже знали, что делать.

Марий очнулся с тяжким стоном. Голова казалась набитой свитками пергамента с непонятными словами, а в теле чувствовалась такая тяжесть, словно он тащил на себе сломанный дредноут.

— Что это было? — просипел он.

— Не помню, — отозвался Юлий, вылезая из-под обломков колонны.

За то время, пока нойзмарины пребывали в отключке, их концертный зал претерпел катастрофические изменения. Вместо статуй демонических тварей красовались статуи Лоргара и Темных Апостолов, все стены были исписаны священными писаниями и увешаны иконами, а на месте встроенного в стену музыкального инструмента возвышалась кафедра, с которой что-то бубнил Несущий Слово в грязно-серой рясе. Он пока не заметил, что Дети Императора очнулись, но в любой момент мог заметить.

— Это им даром не пройдет, — пробормотал Марий, с трудом становясь на ноги. — Они разломали наш демонический орган!

— Мы им тоже что-нибудь разломаем! — многозначительно улыбнулся Юлий. — Пошли отсюда.

Стараясь производить как можно меньше шума, отряд покинул новообразовавшийся храм. У выхода Юлий на минуту задержался, нарисовав на висящей возле двери иконе Лоргара пышные усы и ветвистые рога. Несущий Слово этого даже не заметил, продолжая увлеченно читать проповедь пустому залу.

5.

— Хорошо Лоргару, — бормотал Эреб, разбирая отчеты Темных Апостолов, — прочитал проповедь и снова удалился медитировать, а вся работа на нас.

Устанавливать культы Хаоса Эребу было не впервой, но обычно он занимался этим среди тех, кто к Хаосу приобщен еще не был. А насколько тяжело показать все многообразие сил Хаоса тем, кто привык видеть только одну его часть, Эреб даже и не подозревал, пока Несущие Слово вплотную этим не занялись. Операция по постройке храмов на планете Детей Императора прошла успешно, правда, сами слаанешиты в эти храмы не ходили, а если кого-то и удавалось затащить, то они засыпали на первых звуках проповеди. Впрочем, капелланы считали, что во сне информация лучше усваивается. Оставалось неясным, какой толк из усвоения информации, если разбудить слаанешитов никому не удавалось, а если они просыпались сами, то немедленно выползали из храма и дальнейшие их следы терялись в просторах варпа. Посланные на Медренгард отряды еще не вернулись, отправленные на Планету Колдунов заблудились, а на Дракааси Несущие Слово пока что боялись соваться. Хотя верующим в Хаос Неделимый бояться чего-либо не пристало, заниматься бесполезным делом им не пристало тоже. А берсеркерам Кхорна проповеди читать бесполезно, они сначала убьют, а потом даже и не задумаются, кто и зачем к ним пришел.

В дверь кабинета постучали. Сначала тихо и деликатно, потом сильнее. Стук сопровождался каким-то непонятным жужжанием на грани слышимости. Эреб придерживался мнения, что стучащему нужно открыть, пока он не разнес дверь, а дальше решать проблемы по мере их поступления. Точнее, проникновения.

В распахнутую дверь первым делом влетел плотный жужжащий рой навозных мух. Они мгновенно забились во все щели, облепили иконы, оставляя на них черные точки, и плотным ковром опустились на рабочий стол поверх пергаментов и инфопланшетов. Вслед за мухами вошел космодесантник, выглядевший раза в полтора крупнее самого Эреба, весь в язвах, сочившихся густой зеленой слизью, и с вываливающимися из доспехов внутренностями. Еще больше мух кружилось вокруг, залетая внутрь доспеха и вылетая из него.

— Тифус? — выдавил Эреб, лихорадочно оглядываясь, куда бы спрятаться.

Но спрятаться ему не дали — Тифус размашистым шагом подошел к Эребу и обнял его. Мухи радостно загудели.

— Наконец-то кто-то это сделал! — воскликнул Чумной Десантник. — Наконец-то кто-то подумал об объединении всех сил Хаоса! Мы с вами!

Эреб помолился про себя Лоргару, а так же Хаосу во всех его проявлениях. Помогло ненадолго — слишком сильным был исходящий от Тифуса запах. К счастью, тот, разжав объятия, отошел на шаг и развалился в кресле, заскрипевшем от тяжести.

Эреб еще раз напомнил себе, что только Хаос единый и неделимый способен ниспровергнуть Экклезиархию, и подавил в себе желание зажать пальцами нос. Он знал, что высшим служителям Хаоса Неделимого не страшны никакие соблазны отдельных богов, включая всяческую заразу Нургла, но было как-то не по себе. Призывать силу Слаанеш для расправы с эльдарами куда приятнее.

— Я очень рад, — пробормотал Первый Капеллан, стряхивая мух с рясы.

Тифус совершенно искренне поверил его словам. Он радостно улыбался, осматриваясь в кабинете Эреба.

— Это и есть та самая знаменитая Книга Лоргара? — поинтересовался он, указывая на плотно заставленную книжную полку.

Эреб приободрился. О Книге он мог говорить бесконечно.

— Да, это она! Переплет из лучшей человеческой кожи, переписано вручную нашими послушниками!

— Как много томов! — восхитился Тифус.

— Это только алфавитный указатель, — уточнил Эреб. — Сами тома находятся в моей личной библиотеке.

Алфавитный указатель составляли пленные Ультрамарины, но Эреб обычно не подчеркивал эту деталь. К тому же Ультрамарины кончались быстрее, чем тома, которые они читали, так что всегда стояла проблема, где взять новых. Вариант «подключать Несущих Слово» не срабатывал, ибо способности к систематизации у них всегда были низкими, не то, что у XIII легиона.

— Надо будет сделать копию! — воодушевился Тифус. — Всегда мечтал почитать Книгу Лоргара! А про Дедушку там что-нибудь есть?

— Мы проповедуем величие Хаоса Неделимого, не останавливаясь на его проявлениях... — начал Первый Капеллан, но Чумной Десантник его перебил:

— Но ведь целое складывается из частей, не правда ли? Одна бактерия слаба и ничтожна, но когда их множество, они несут смертельную болезнь. И надо знать каждую часть целого, как они устроены и как они взаимодействуют, с этим знанием мы станем сильнее!

— Да-да, — кивнул Эреб, стараясь не смотреть на мух, которых становилось все больше и больше.

— Значит, мы союзники? — спросил Тифус с интонацией, не подразумевающей отрицания. — Присылайте к нам ваших капелланов, открывайте ваши храмы, а мы поделимся с вами знаниями Нургла!

Эреб снова кивнул. Что-то кусало его за лодыжку, было не страшно (ибо керамитовый доспех, защищенный силой Хаоса, не прогрыз бы даже кхорнатский демон), но неприятно.

— Мы ждем! — радостно возгласил Тифус и удалился, оставив после себя небольшой рой мух и десяток нургликов.

Эреб тяжело вздохнул и полез в шкаф за мышеловкой.

6.

— Как ваши успехи в утверждении истинной веры? — строго спросил Лоргар Эреба и Кор Фаэрона. Больше никого в зале Совета Темных Апостолов не было — остальные, по мнению Эреба, общения с примархом были недостойны.

Несущие Слово переглянулись и синхронно вздохнули. Примарх присутствовал в виде гололитической проекции, но от этого не становился менее грозным.

— Мы отправили миссионеров на Чумную Планету, — заговорил Эреб, чуть скривившись от воспоминаний, как этих миссионеров выбирали. Нурглиты готовы были встретить Несущих Слово с распростертыми объятиями, но почему-то в эти объятия никто не спешил, так что пришлось отправлять в добровольно-принудительном порядке.

— Там уже готовы принять истинную веру! — добавил Кор Фаэрон и тоже скривился — от доспеха все еще неуловимо воняло нургликами, хотя перед аудиенцией с примархом он тщательно его очистил.

Нурглики стали настоящим бедствием. Мышеловки помогали, но их было меньше, чем нургликов, которые размножались со скоростью путешествия в варпе.

— У вас возникли какие-то проблемы? — сочувственно поинтересовался Лоргар.

— Никаких проблем, мой Лорд. Мы приняли постановление по соблюдению правил санитарии и гигиены, смертность среди культистов находится на допустимом уровне.

— Имеющий истинную веру не убоится никакой заразы! — назидательно произнес Лоргар. — Мы должны сочетать в себе все проявления Хаоса и властвовать над ними!

Эреб и Кор Фаэрон грустно кивнули.

— Но нурглики... — начал Эреб и запнулся.

— Что нурглики? — переспросил Лоргар. — Думаете, я от них свободен? Это одно из проявлений Хаоса Священного, с которым тоже можно найти общий язык, — с этими словами примарх зашарил где-то у себя за спиной, вытащил упитанного зеленоватого нурглика и почесал его за ухом. Нурглик довольно замурлыкал.

Эреб с завистью посмотрел на своего примарха. Первому Капеллану никак не удалось найти общий язык с нургликами — они постоянно его кусали, грызли пергаменты, а недавно их стая съела целый том комментариев к Книге Лоргара авторства самого Эреба. Один, правда, подавился и сдох, но легче от этого не стало.

— А что с остальными? — спросил Лоргар, продолжая гладить нурглика.

— Пришли известия с Медренгарда, — сообщил Эреб еще одну хорошую новость. — Несущие Слово совместно с Железными Воинами построили там несколько храмов и ведут службы.

Храмы больше походили на крепости, а службы — на их осаду, но этого Эреб уточнять не стал.

— Отправили ли посланников на Дракааси?

— Да, — выдохнул Эреб, радуясь тому, что еще на один вопрос может ответить утвердительно.

На планету кхорнатов отправили самых отчаянных воинов, которые уже находились под властью Кхорна и были готовы убивать кого угодно, даже если время очередного Крестового Похода еще не пришло. Тем самым решили сразу две проблемы. Хотя Кор Фаэрон с Эребом сомневались, что вторая — приобщение кхорнатов к истинной вере — будет решена.

— А что со слаанешитами?

Со слаанешитами было все плохо, но признаваться примарху в своей неудаче очень не хотелось. Под пристальным взглядом Лоргара Кор Фаэрон заговорил:

— Они совсем не понимают величие святого вероучения. На службах они в лучшем случае спят, а в худшем — портят святые иконы и святые книги.

Эреб вспомнил побывавшую в руках Детей Императора Книгу Лоргара и покраснел. Нет, текст остался без изменений, зато неизвестный художник (Эреб подозревал, что это был Каэсорон) щедро украсил поля разнообразными картинками. Первый Капеллан даже не представлял, что святые слова Лоргара могут вызывать такие ассоциации. Разве что у слаанешитов других просто не возникает. Но стоило вглядеться в эти иллюстрации, на ум начинали приходить еще более странные картинки. Испорченный экземпляр пришлось сжечь и издать приказ, чтобы так поступали и впредь, дабы никто не впадал во искушение. А тех, кто доставил книгу, приговорили к длительному посту, чтобы все греховные мысли выветрились из памяти.

— Вы должны удвоить свои усилия! — назидательно произнес Лоргар. — В каждом Космодесантнике Хаоса есть зерно истинной веры, частица Хаоса Неделимого, даже если он не помнит о ней. Мы должны обратить эти зерна в камни, из которых построится храм истинной веры!

Эреб смотрел на примарха с надеждой, что он увлечется сначала речью, потом книгой, забудет, зачем пришел и потихоньку отключится, но надежда не сбывалась. Возможно, виной тому был нурглик, который возился на руках у Лоргара, лизал его зеленым раздвоенным языком и царапал острым коготками.

— Мы постараемся, — вздохнул Эреб. Очень хотелось сказать примарху, что если он так уверен в успехе, пусть сам идет проповедовать кхорнатам или слаанешитам, но многотысячелетняя традиция подчинения в Легионе взяла свое. Нет, иногда Эреб мог и не подчиниться примарху, и даже устроить так, чтобы Лоргар подчинялся ему, но желательно, чтобы при этом ни о чем не догадался.

Лоргар аккуратно усадил нурглика на столик и приготовился проникновенно объяснять, что именно нужно сделать для построения храма веры в душе каждого Космодесантника Хаоса, но вдруг в зале Совета раздался верещащий сигнал тревоги.

— Это в главном храме! — ужаснулся Кор Фаэрон.

— Нурглиты? — схватился за голову Эреб.

Первый Капеллан и Хранитель Веры посмотрели друг на друга потом на примарха, тяжело вздохнули и телепортировались. Лоргар коротко помолился и погладил нурглика по пупырчатой спинке.

— Вечно у них что-то случается. Но мы же не отступимся, правда, малыш?

7.

Люций пропустил нападение на любимый концертный зал Мария Вайросеана, ибо в очередной раз искал Кхарна. Погибнуть от руки Кхарна было навязчивой идеей Люция, но пока что неосуществимой, ибо Кхарн этого не хотел. Череп Люция не был тем украшением, который обрадовал бы Кровавого Бога. Вместо Кхарна Люций наткнулся на Несущих Слово, которые убивать его не захотели, несмотря на весьма эмоциональные просьбы, а стали читать проповеди о единой вере. Погибнуть от скуки во время церковной службы не было приятной смертью, и тем более не гарантировало перерождения. Поэтому Люций героически переборол напавший на него сон, сбежал куда подальше и телепортировался на крейсер Детей Императора, болтавшийся в окрестностях их бывшей планеты. Там его ввели в курс последних событий, объяснив, что проповедники — это не досадный эпизод, а политика Несущих Слово, и даже в варпе нет от них спасения.

— Они разломали мой любимый музыкальный инструмент! — рыдал Марий в объятиях двух демонеток. Демонетки, как могли, пытались его утешать, но ничто не может утешить слаанешита, желающего красиво пострадать.

— Они завешали все жуткими иконами и заставили книжками без картинок! — вторил ему Юлий. В отличие от Мария, утешение он нашел и без демонеток — рисовал очередную иллюстрацию к пятьсот двенадцатому тому Книги Лоргара. Иллюстрация представляла собой компанию разномастных демонов, наколотых на огромную канцелярскую скрепку, что должно было символизировать «духовные скрепы», так часто упоминаемые в книге и проповедях.

Люций оглядел зал, служивший убежищем Детям Императора. Его еще не успели украсить достаточным количеством картин, колонн и скульптур, поэтому зал выглядел бедно. В углу громоздилось несколько труб, спасенных нойзмаринами из превращенного в храм концертного зала. Трубы требовали починки и издавать звуки не могли.

— И вы ничего не делаете? — строго спросил Люций.

— Мы страдаем! — ответил Марий сквозь рыдания.

Ни один слаанешит не мог не согласиться с тем, что страдать — дело несомненно важное и нужное, но еще более важным и нужным, по мнению Люция, было заставить страдать того, кто слаанешита на страдания обрек.

— Никто не должен страдать в одиночку! — провозгласил Люций.

— Может, позвать Фабия? — предложил Юлий. — Он их усовершенствует и выбьет желание нести свою веру кому не попадя!

Люций и Марий переглянулись. Во взглядах обоих промелькнула паника.

— Не надо Фабия, — решительно сказал Люций. — Он начнет с нас, а я и так уже совершенен до предела. Мы пойдем другим путем. Они превратили наш концертный зал в храм, а мы превратим их храм в концертный зал!

В главном храме Сикаруса, как всегда, шла служба. Все осталось на своих местах, за исключением того, что поверх надписей с изречениями Лоргара на стене красовался плакат: «Мойте руки перед жертвоприношением!». Плакат помогал мало — культисты продолжали заражаться и умирать, и мало того — многие рабы до жертвоприношения не доживали. Приносить в жертву Хаосу Неделимому больных чумой или чем похуже было неуважением к остальным трем богам Хаоса. Но пока что культистов хватало, рабов тоже, и оставалась надежда на новый Черный Крестовый Поход, который принесет пополнение человеческого материала. Так что Несущие Слово по-прежнему прославляли Лоргара и молились всем богам Хаоса, не называя никого поименно. Наверху дремали демоны, периодически почесываясь и отпихивая когтистыми лапами нургликов, пытавшихся залезть к ним под крыло. Все шло, как обычно.

Внезапно главная дверь, высотой в полтора десятка космодесантников, взорвалась с адским грохотом, но еще громче прозвучал аккорд музыкального инструмента Мария. Остальные нойзмарины подхватили его, и звуки понеслись по храму, сшибая иконы со стен, взрывая головы культистам и роняя Несущих Слово на пол. На достигнутом нойзмарины, возглавляемые Марием и Люцием, не остановились, они прошествовали до алтаря, опрокинули кафедру вместе с капелланом и заиграли торжественную музыку. Торжественную для слаанешитов, конечно, остальные считали ее бессмысленной какофонией. Под громыхание чудовищных музыкальных инструментов Люций запел:

Слаанеш, Лоргара поимей!
Пусть он от нас отстанет скорей!

Демоны подняли головы и что-то проверещали. Темный Апостол схватился за свой крозиус, но замахнуться не успел — возникшая из ниоткуда демонетка схватилась за древко, сопроводив свое движение комментарием, как именно можно применить этот крозиус, от чего рука Темного Апостола разжалась и он, покраснев, как демон Кхорна, спрятался за колонну.

Люций продолжал петь:

Ходит повсюду с постной рожей,
Только молитвы читать и может,
Сам не живет и другим не дает
Этот напыщенный идиот.

Демон, сидевший на самом верху колонны, взмахнул крыльями и только собрался взлететь, как оказавшаяся рядом демонетка обхватила его за шею и что-то страстно прошептала. Другая взгромоздилась на спину его приятелю и ласково почесала за ухом. После чего компания улетела в неизвестном направлении, и более Несущие Слово их не видели.

Юлий, воспользовавшись переполохом, подошел к стене, ограждавшей алтарь от основного помещения храма, и принялся переделывать иконы на свой вкус. С собой он захватил ведро с краской, от которой воняло не меньше, чем от нургликов, причем каким-то образом он умудрялся из одного ведра получать разные оттенки цвета. Привлеченные запахом нурглики были отловлены и тоже пущены в ход, гамма красок стала еще разнообразнее.

Когда на сигнал тревоги прибежали Эреб и Кор Фаэрон, храм было не узнать. Несущие Слово куда-то подевались, от культистов остались пятна крови и обрывки ткани, святые надписи на стенах совершенно исчезли под непристойными картинами, а демонетки кружились в танце под неудержимую музыку нойзмаринов. Но больше всего потрясло Эреба то, что проклятые нурглики, доставшие всех Несущих Слово, к слаанешитам относились весьма дружелюбно, водили хоровод вокруг демонеток и даже пытались подпевать.

— Вот отсюда! — закричал Эреб, воздев крозиус.

Нойзмарины ответили таким мощным аккордом, что рука Эреба дрогнула и демонетки тут же отобрали у него крозиус.

— А он хорошенький! — проворковала одна демонетка.

— Если снять с него доспех, — подхватила другая.

— И стереть все надписи с лица, — закончила третья.

Этого Эреб выдержать уже не мог. Издав нечленораздельный вопль, он схватил за руку Кор Фаэрона и телепортировался вместе с ним обратно в Зал Совета.

8.

В Варпе было неспокойно. Нормальные навигаторы предпочитали туда не соваться, ненормальные совались и бесследно пропадали, обитателям Кадии снились страшные сны, и даже Талосу из VIII легиона явилось видение, что он вместе с Несущими Слово молится Лоргару в их ужасном храме. Талос принял это как руководство к действию убраться подальше от Ока Ужаса, что он своим братьям и посоветовал. И чему там, куда они убрались, были совсем не рады, но их никто не спросил.

Абаддон уже успел пожалеть, что дал Лоргару согласие посодействовать в распространении истинной веры, ибо в его легион Несущие Слово тоже явились со святыми писаниями и иконами наперевес. От них очень захотелось удрать в Черный Крестовый Поход, но сил одного легиона недоставало, а все остальные не менее страдали от фанатичных проповедников. Попытка поговорить с Лоргаром ни к чему не привела — сначала тот не отвечал на вызовы, а когда ответил, прочитал такую речь, что Абаддон заснул, чего с ним не случалось со времен Ереси Хоруса. Ибо как известно, враг не дремлет, а Великий Враг — тем более! Если и был способ объединить воинства Хаоса, то явно не посредством религии, ибо религия, будь то поклонение Хаосу или Императору — умопомрачение, доводящее до умопомешательства. И на данный момент главным вопросом для Абаддона было — как заставить угомониться этих фанатиков или хотя бы как от них сбежать, если они переполошили весь варп, и даже Космодесантникам Хаоса летать в нем было опасно. Они не пропадали и не погибали, но на их кораблях неизвестно откуда оказывались Несущие Слово и корабли превращались в летающие храмы. У Абаддона уже появилась мысль обратиться к Пожирателям Миров, хотя, как известно, первым они убивали именно обратившегося.

Но звать Пожирателей Миров не было необходимости — Кхарн на Сикарус явился сам. Пообщавшись на поле битвы с Несущими Слово, он понял, что их черепов Кровавому Богу будет явно недостаточно, и что в его коллекции недостает черепа самого Эреба.

Вместо Эреба, укрывшегося в зале Совета, у ворот главного храма Кхарн встретил Люция. Люций обрадовался Пожирателю Миров как родному и встретил его радостным воплем:

— Ты пришел меня убить!

— Делать мне больше нечего! — проворчал Кхарн, которому слаанешит порядком надоел.

Люций, разумеется, обиделся:

— Эти несущие чушь отобрали у нас все концертные залы, усыпляют нас своими проповедями, в которых нет ни капли красоты, увели всех наших демонеток, а еще и ты не хочешь меня убивать?

Люций, как всегда, преувеличивал. Настоящий нойзмарин способен превратить в концертный зал все, что угодно, включая храмы Несущих Слово, спящие уже давно проснулись, а демонетки, во-первых, проявили инициативу первыми, а во-вторых, их хватало на всех.

Кхарн не разбирался в тонких чувствах слаанешитов, но подозревал, что Люций врет. Такие как он всегда врут и всегда прибедняются, а еще слишком много говорят, вместо того, чтобы заниматься тем, что является истинным предназначением космодесантника — битвой.

— Еще руки об тебя марать, — прошипел сквозь зубы Кхарн. — Где Эреб? Я его убью!

Кхарн хотел еще сказать, что убить Эреба он мечтает уже десять тысяч лет, но эта фраза требовала подробного рассказа об отношениях Эреба и XII легиона, что было уже слишком сложно для берсеркера Кхорна.

— Он телепортировался! — горестно развел руками Люций. — Какое горе, я тоже хотел его убить! Брат, давай догоним его и прикончим вместе?

И с этими словами Люций обнял Кхарна и громко зарыдал. За такое наглого слаанешита следовало немедленно убить, но Кхарн не смог этого сделать не потому, что убивать Люция означало совершить самоубийство, а потому, что никто и никогда еще не плакал у него на груди и он понятия не имел, что с этим делать.

Наконец, Кхарн оторвал от себя Люция и схватился за цепной топор. Кого-то убить определенно следовало, но Эреба не было, а к Люцию даже оружием прикасаться было противно. Неподалеку от храма Кхарн увидел какого-то Космодесантника Хаоса и бросился к нему, размахивая топором.

Тот остановился и посмотрел на Кхарна с недоумением. Это был Чумной Десантник, явившийся на Сикарус проверить слухи о том, что здесь обижают нургликов. Слухи оказались правдой, и Десантник собирал всех нургликов, каких мог найти, чтобы отвезти их на Чумную Планету в естественную среду обитания.

— Кровь Кровавому Богу! — заорал Кхарн, замахиваясь топором.

— У меня нет крови, — меланхолично сказал нурглит, отклоняясь от удара.

— Черепа Трону Черепов! — не унимался Кхарн.

— Черепа у меня тоже нет, — пожал плечами Чумной Десантник. — Хочешь нурглика?

Кхарн не оценил предложенного от чистого сердца дара и разрубил нурглика на мелкие кусочки, а вместе с ним еще десяток оказавшихся рядом.

— Надо пожаловаться Дедушке, — расстроенно сказал Чумной Десантник. — Здесь не только Несущие Слово нургликов обижают, но и кхорнаты. Нам не нужна такая вера и такое единство!

Он подобрал оставшихся нургликов, аккуратно рассадив их как поверх доспеха, так и внутри него, плюнул в пространство и шагнул в образовавшийся варповый разлом. Топор Кхарна рассек пустоту.

9.

— Что будем делать? — спросил Эреб у Кор Фаэрона.

Тот вместо ответа пожал плечами. Ситуация вышла из-под контроля, и лидерам Несущих Слово оставалось только прятаться в Зале Совета, где их не достанет никто — ни нойзмарины, ни Чумные Десантники, ни Кхарн, ни даже нурглики. Они бы могли так просидеть хоть тысячу лет, но самое страшное заключалось в том, что Лоргар мог их достать даже здесь. Пусть не во плоти, но примарх остается примархом и его повеления надо выполнять. А признаваться примарху в полном провале очень не хочется. Даже если уверен, что у примарха не хватит духу тебя наказать, хотя бы потому что руководить Легионом больше некому. А сам Лоргар руководить не захочет, не зря он так надолго в медитацию удалился.

— Если бы удалось как-то уговорить примарха... — Кор Фаэрон уловил невысказанные мысли Эреба. — Но как?

Они посмотрели друг на друга и синхронно вздохнули. Эреб хотел что-то сказать, но его оборвало возникшее в центре зала свечение. Несущие Слово в ужасе отступили подальше к колоннам, хотя сбежать от примарха им все равно бы не удалось.

Но это был не Лоргар.

Появившаяся фигура была облачена в одежду библиария образца тридцатого тысячелетия, лица за капюшоном не было видно.

— Как известно, у Судьбоплета одна голова всегда говорит правду, а другая всегда лжет, — заговорил гость вместо приветствия. — Как, задав всего один вопрос, узнать, какая из трех дорог ведет в библиотеку Тзинча?

Эреб пристально посмотрел на тзинчита, пытаясь понять, кто же к ним явился и, главное, зачем. Несущие Слово так и не нашли Планету Колдунов, но попутно нашли многое другое, поэтому приобщение тзинчитов к Истинной Вере отложили на неопределенный срок. А тут один из колдунов явился сам, и это неспроста.

Поскольку ни Эреб, ни Кор Фаэрон не могли произнести ничего вразумительного, тзинчит ответил:

— Во-первых, для трех дорог одного вопроса недостаточно, нужно два, а во-вторых, в библиотеку Тзинча могут пройти только те, кого захочет увидеть сам Тзинч, и не Судьбоплету это решать.

Эреб почувствовал, что они приблизились к актуальной теме разговора и спросил прямо:

— Готовы ли вы принять Истинную Веру?

— А что есть Истина? — ответил тзинчит вопросом на вопрос. — Когда Боги реальны, вера превращается в знание, а религия — это лишь форма, которая может быть любой. Зачем придавать одну и ту же форму тому, чье содержание испокон веков различно и форма всегда им соответствовала?

Кор Фаэрон уловил в словах колдуна что-то смутно знакомое еще по колхидским верованиям, правда, проблемы это все равно не решало.

— Но раз Боги реальны, значит, им надо поклоняться!

— Мы все им поклоняемся, — ответил колдун. — Только по-разному, а вы хотите, чтобы все славили своих богов одинаково. Единство — в многообразии, а не в подгонке под один шаблон.

Эреб был категорически не согласен со словами тзинчита, считая, что если он исповедует религию Хаоса Неделимого, то и остальным будет несложно. Но факты никак не подгонялись под теорию, так что приходилось с ними мириться. Но все же Первый Капеллан попытался сопротивляться:

— А как же духовные скрепы?

— А вы сами в них верите? — гость снова ответил вопросом на вопрос.

— Дело не в том, во что мы верим, — вмешался Кор Фаэрон, — а в том, что мы выполняем волю нашего примарха, прославленного демон-принца Лоргара!

Тзинчит тихо рассмеялся, распространяя вокруг себя призрачное красноватое сияние. Кор Фаэрон подумал, что где-то уже этого колдуна видел, но никак не мог вспомнить, где именно.

— Так проблема в том, что Лоргару пришла в голову очередная невыполнимая идея и вы не знаете, как заставить примарха от нее отказаться?

Эреб и Кор Фаэрон ничего не ответили, но выражение их лиц недвусмысленно свидетельствовало, что тзинчит попал в самую точку.

— Я его давно знаю, — с теплой улыбкой произнес колдун, — если он что-то вбил себе в голову, то отказаться уже не сможет. Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет — как гласит древняя терранская пословица. Он способен разве что сменить направленность на прямо противоположную. Но нам и это не нужно, не правда ли?

— А что нам нужно? — робко спросил Эреб. Ему тоже начало казаться, что он вот-вот узнает собеседника.

— Нам нужно отправить его обратно в медитацию еще на десять тысяч лет, — ответил тзинчит. И уловив невысказанный вопрос, продолжил: — В древних терранских книгах, которые я начал собирать еще в старые времена, есть заклинание по обузданию демонов...

— Наш примарх — не простой демон! — не удержался Эреб.

— Он демон-принц, — уточнил тзинчит, — но это не значит, что заклинание на его не подействует.

— А что за заклинание? — спохватился Кор Фаэрон. — Оно его не убьет?

Примарха, хоть и надоевшего своими странными идеями, все любили, и убивать его было жалко. Какой-никакой, а все же отец.

— Нет, — успокоил их тзинчит, — я заключу его в пентаграмму, и он будет там медитировать без всякого ущерба для себя. Ни вам он не будет мешать, ни вы ему. Пусть размышляет о той истине, что он нашел, раз уж не смог понять, что истина — для каждого своя. Мой брат всегда был идеалистом.

Даже без последней фразы Несущие Слово почти узнали гостя, но она расставила все на свои места.

— Лорд Магнус! — хором выпалили Эреб и Кор Фаэрон.

Магнус отечески улыбнулся и медленно растворился в воздухе. На миг промелькнуло изображение кельи Лоргара, но потом и оно пропало — Алый предпочитал обходиться без свидетелей.

Когда экспансия Несущих Слово в Оке Ужаса прекратилась, вздохнули с облегчением все, включая самих Несущих Слово. Абаддон на радостях направился в очередной черный Крестовый Поход в компании Детей Императора, которым, как всегда, недоставало новых впечатлений. Чумные Десантники занялись восстановлением поголовья нургликов, а Кхарн вернулся на свою планету, где осталось еще несколько Несущих Слово, которым было все равно, с кем драться.

На Сикарусе жизнь постепенно налаживалась. Все оскверненные иконы перекрасили, оскверненные книги сожгли, а космодесантников, запятнавших себя общением с демонетками Слаанеш, приговорили к длительному искуплению. Самым сложным было восстановлением поголовья культистов, но Совет Темных Апостолов повелел им плодиться и размножаться в ускоренном темпе, а кто размножаться не желал, тех приносили в жертву.

Сикарус постепенно восстанавливался и готовился к новым войнам в Галактике. Только одно огорчало Эреба — в центральном храме по-прежнему пахло нургликами. Стойкий противный запах не отмывался ничем. Даже кровью.